Это видео входит в серию выступлений с LVI сессии российско-французского семинара “Финансово-экономическая динамика в России и Европе“.
Презентация
Стенограмма выступления
Сапир
Уважаемые коллеги, я хотел бы представить совместный доклад с моим коллегой Альберто Баньяли, председателем комиссии по финансам Сената Италии. Они сегодня обсуждают новый закон о регулировании банковской деятельности, поэтому он не смог присутствовать на нашем семинаре.
В Италии после 20 лет чередования правого и левоцентристского правительств в прошлом году сформировалось правительство включающее двух партий, которые никогда до сих пор не были у власти. Это Партия 5 звезд и Северная Лига. Вторая партия теперь называется просто Лига.
Во Франции за несколько месяцев до этого возник очень серьёзный социальный кризис – кризис желтых жилетов. И он до сих пор не разрешён.
Это движение желтых жилетов очень широко поддерживается населением – по опросам общественного мнения, уровень поддержки составляет от 60 до 63%. И я хочу представить именно корни, основные экономические соображения этих двух движений.
Следует отметить, что эти события могут привести к очень серьёзным конфликтам с Еврокомиссией. Уже существует конфликт, и он даже больше, чем латентный, между Италией и ЕК. Очевидно, что есть потенциальный конфликт у Франции с ЕК. В свете этого конфликта ставится под сомнение позиция Макрона, который выступает как очень сильная политическая фигура.
В качестве выхода из этого кризиса будет поставлен вопрос функционирования ЕС и даже выхода из него.
Макроэкономическая ситуация характеризуется 3-мя важными моментами.
- С 1999 г. Франция и Италия имели совершенно разные траектории экономического роста.
- Инвестиционные траектории были также совершенно разными.
- Структура сбережений позволила Германии создать очень большие накопления.
Италия претерпела гораздо большее падение ВВП в 2009 и рост восстановился только в 2012 году, до этого падала. Если взять за точку отсчёта 1999, то она дошла до 107% в 2018. А у Франции и Германии – 130%.
Следует сделать 2 замечания. Для Италии это совершенно новая ситуация, т.к. в 1980-1990 гг. у них был очень сильный экономический рост. Франция же поддерживала на высоком уровне налоговое стимулирование, которое способствовало экономическому росту. А налоговым стимулированием, хочу напомнить, мы называем величину бюджетного дефицита.
Мы видим, что дефицит бюджета во Франции больше, чем в Италии в %ВВП.
Если считать в млрд евро, то дефицит бюджета Италии упал с 80 млрд и стабилизировался около 40 млрд евро. Дефицит Франции был больше 140 млрд, стабилизировался около 60 млрд. А в Германии с 2014 – регулярный профицит.
Интересно сравнить изменение доходов и расходов по обеим странам. Во Франции за исключением 2009 года, который был годом кризиса, кривая доходов следовала за кривой расходов. Однако, разрыв между ними, небольшой до 2002 года, увеличивается с 2003 года, и с 2011-2012 года стабилизируется на высоком уровне.
В отношении Италии этот феномен почти такой же. Но здесь есть важные вещи. С начала 2009 г. темп роста расходов резко упал, вплоть до 2018-го. Италия сделала реальные усилия по контролю над дефицитом. Но разница с Францией нарастала очень заметно.
Поддержка бюджетного стимулирования оставалась стабильной во Франции. Это объясняет то,что во Франции до 2013 года экономический рост был выше, чем в Германии. Баланс достигался через рост доходной части, а не сокращение расходной. Это доказывает то, что по ОЭСР во Франции налоговая доля в доходах бюджета самая высокая. Италия, наоборот, старалась сдерживать госрасходы. Это происходило в ущерб инвестициям.
Я рассчитал расходы на валовые инвестиции с 1999 года. В Германии инвестиции оставались ниже уровня 1999 г. до 2015 г. Только в 2015 они превысили уровень 1999.
В Италии после роста инвестиций до 2007 г. они упали и остаются ниже. Франция оставалась единственной страной, где инвестиции росли стабильно.
Посмотрим теперь формирование сбережений. Мы видим 100% в 1999 г., дальше падение в Италии и Франции идёт параллельно, но в Италии остаётся низким до 2017 года, ниже уровня 1999. А во Франции быстро восстановились сбережения. В Германии уровень сбережений растёт очень сильно. Это связано со старением населения Германии и с тем, что в Германии меньше публичной инфраструктуры для пожилых, по сравнению с тем, что есть во Франции.
Интересно сравнить уровень сбережений и уровень инвестиций. Во Франции с 1999 по 2007 год уровень сбережений выше уровня инвестиций. Но со временем разница уменьшается. Начиная с финансового кризиса, инвестиции превышают уровень сбережений. Франция становится зависимой от внешних инвестиций.
В Италии – ситуация обратная. С 2002 до 2012 инвестиции превышают сбережения. Это предполагает привлечение иностранного капитала и очень большое. С 2013 года в Италии происходит другое – превышение сбережений над инвестициями.
Здесь нужно учесть три вещи. Равновесие сбережений/инвестиций свидетельствует о разном политическом выборе во Франции и в Италии. Эти выборы отражают разное отношение к европейским институтам. В Италии прошёл «холодный государственный переворот», в результате которого Берлускони потерял власть. В результате баланс между сбережениями и инвестициями отражают также структурные различия между двумя странами.
А теперь посмотрим, как Италия входит в рецессию. Италия испытывает сегодня серьёзную экономическую и социальную деградацию. Эта деградация – во многом последствие финансового механизма евро. Кризис 2008 года ускорил деградацию, а потом случилось то, что итальянцы называют политикой «брюссельского переворота». В 2011 г. Берлускони потерял власть и это сильно отразилось на умах. Даже среди людей, которые невысоко ценили Берлускони. Но частично такая ситуация объясняет современную политическую ситуацию в Италии. Итальянская демократическая партия на последних выборах потерпела поражение. Вопрос об инвестициях возник после обрушения моста в Генуе – это видно по состоянию инфраструктуры. Если посмотреть на макроэкономические данные, потребление государства стагнировало с 2009 г. до 3-го квартала 2018 г. (с падением в кризис 2009). Валовое накопление основного капитала упало после финансового кризиса, стагнирует до 2011 года, а потом провалилось дальше под влиянием мер, которые предпринимает ЕС. Мы увидим цифры ещё более серьёзные, если посмотрим на инвестиции в инфраструктуру. Они подсчитываются в млрд евро в постоянных ценах. В 2000 Германия тратила 20 млрд евро, Франция – 16 млрд, Италия – 14,5 млрд. Италия сделала огромные вложения в инфраструктуру до пика в 2006 (25 млрд), а затем они обрушились и с 2015 года стагнировали около 8 млрд евро.
Италия, благодаря своей географии, должна много инвестировать, чтобы поддерживать свою инфраструктуру.
Франция поднимала расходы до 2013 года (21 млрд), а потом они упали до 16 млрд обратно. У Германии территория больше, чем у Франции, и она инвестировала больше Франции. В 2005 году Германия оказалась ниже Франции, и до 2015 г. уровень их расходов был очень невысок.
Пром производство. С 1999 до 2005 года промпр-во снижалось. Перед кризисом обстановка улучшилась, пр-во выросло. С 2008 по 2009 гг. происходит полное обрушение, и фактически страна не вернулась к своему уровню 2005 года.
Промышленность Италии очень специализирована, это пром-сть, которая производит потребительские товары. Одной из причин обрушения являются проблемы конкурентоспособности в связи с введением евро.
Другой проблемой является отсутствие спроса на внутреннем рынке. Здесь мы видим потребление домохозяйств, зелёная кривая показывает потребление д/х. Мы видим движение промпр-ва, снижение его с 2002 по 2005 гг., восстановление в 2005-2008, когда начинается кризис. И стабильное падение до 2015 г., ниже уровня 1999 г.
Посмотрим на динамику производительности. Ситуация Италии ещё хуже – производительность падает с 1999 года стабильно и постоянно. Это выражается в повышении уровня бедности домохозяйств. В 2007 году 3,8% было д/х за чертой бедности, сейчас их 7%. В относительной бедности находилось 14%, сейчас – 19%.
Понятно, что эта тяжёлая социально-экономическая ситуация имеет финансовое выражение. Во-первых, есть бегство капитала из итальянских банков в Германию. Это счёт Target2 ЕЦБ, который считает чистую внешнюю позицию банковской системы. Италия и Испания – в максимальном минусе, порядка -400 – -500 млрд евро. До 2009 года сальдо не менялось, было околонулевым. Бегство начинается после 2011 года. Наоборот, немецкие банки в существенном плюсе, выступая кредиторами остальных банковских систем. Италия и Испания – должники, причём Италия – хуже.
К этому следовало бы добавить внутреннюю ситуацию в итальянских банках. Я ещё не говорил о таких цифрах. Просроченные кредиты составляют 12% от активов банковской системы. Просрочка минимум на 1 год. Что касается кредитов, о которых можно думать, что они будут погашены в ближайшие 12 месяцев, среди них просрочка составляет 20%. Поэтому я думаю, вы понимаете важность закона, который сейчас обсуждается в итальянском Сенате – закона о регулировании и структурировании банковской системы.
С 2011 г. к ситуации добавились новые феномены ухудшения. Итальянская промышленность так и не вернулась в нормальное состояние после кризиса 2008-2009. Запаздывание инвестиций в инфраструктуру очень большое. Потребление домохозяйств очень сильно снизилось. Производительность труда ухудшается постоянно. А состояние банковской системы вызывает большую озабоченность.
Это отражает уровень жизни населения, который сильно ухудшился. Произошло увеличение абсолютной и относительной бедности. Ухудшение уровня жизни большей части населения и возникло ощущение, что о населении никто не думает – ни политики, ни ЕС.
Это ощущение покинутости и объясняет результаты выборов 2018 года.
Станет ли Франция Италией?
Цифры экономического роста были опубликованы ,они очень слабые. В начале 2018 года INSEE думал, что экономический рост составит 2%, а сейчас он оценивается в 1,5%. В сравнении с 2017 годом – падение с 2,3% . Вот квартальная динамика ВВП с 2016 года. До 2017-го экономический рост был линейным, но резко упал в 1-м квартале 2018-го. Остаётся на низком уровне весь 2018й год. Инвестиции хорошо выросли в первом квартале 2017-го, но затем падали стабильно до 3-го квартала 2018-го. Такой же феномен прослеживается на кривой потребления д/х.
Сюда следует добавить вопрос государственных расходов. В движении жёлтых жилетов видна усталость от налоговой политики. Особенно – ощущение большой налоговой несправедливости. Действительно, если изучать цифры, то мы увидим, что налоговое давление оказывается на средний класс и народные массы. Правительство Макрона объясняет, что налоговое бремя не такое сильное, его облегчают на самых богатых, чтобы увеличить инвестиции. Если бы это была правда, мы могли бы это принять. Но инвестиции падают с 3-го квартала 2017-го. Поэтому движение желтых жилетов выдвигает требование налоговой справедливости.
Если бы госрасходы, при прочих равных, были постоянны? Это фактически перераспределение богатства. Это госрасходы, которые идут на пользу тем, кто в обществе наименее богат. Это особенно относится к государственным услугам – публичным. А мы видим, что эти госуслуги не влияют на экономический рост и не зависят от него. Они зависят от демографии населения. А поскольку уровень налогов с ВВП всё время увеличивать невозможно, единственная возможность увеличить доходы – это увеличить ВВП. Франция вошла, вслед за Италией, в режим «холодной экономики», и это идёт уже 15 лет. Мы видим, что сегодня экономика ограничена логикой «холодной экономики». Если бы не было огромного бюджетного дефицита, тогда мы бы оказались в суперхолодной экономике. Можно считать, что бюджетный дефицит позволил Франции иметь дополнительный рост от 0,5 до 1% ВВП.
Сегодня мы в ситуации, где не видно выхода. Во всяком случае, в современной политической системе выхода не видно. В Италии эта ситуация выразилась в выступлении населения против политической системы. Во Франции, поскольку в ближайшие годы выборы не предусмотрены, улица выступает против этой политики.
