Темы выступления:
Три кризиса экономики за постсоветскую историю: 1998, 2009, 2015. Внешние шоки. Динамика ВВП, реальных доходов населения и инвестиций в основной капитал. «Новая нормальность». Стагнация. Отраслевая структура производства в регионах. Среднегодовые темпы прироста валовой добавленной стоимости по видам экономической деятельности. Среднегодовые темпы прироста ВРП в федеральных округах. Неравномерность влияния кризисов по различным регионам. Разность между ВВП и суммарным ВРП по регионам. Территориальная структура формирования доходов и конечного спроса. Механика работы кризисов на макроэкономическом уровне. Перераспределение доходов в пользу населения в 2002-2008 и в обратную сторону в 2009-2014. Структура инвестиций в основной капитал по регионам. Отраслевая динамика федеральных округов в 2015-2017 г. Структура и динамика сектора услуг по видам деятельности. Динамика показателей социально-экономического развития федеральных округов в 2015-2018 гг. Доля источников финансирования инвестиций в основной капитал по регионам. Распределение организаций по оценке факторов, ограничивших инвестиционную деятельность по субъектам Российской Федерации. Проблема нехватки ВРП в регионах для обеспечения их экономической самостоятельности.
Выступление прошло в рамках совместной конференции ИНП РАН и ИОЭПП СО РАН 21-22 марта 2019. Программа конференции и видео выступлений других участников здесь.
Презентация
Тезисы
Опубликованы в сборнике Экономическая политика России в межотраслевом и пространственном измерении : материалы конференции ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН по межотраслевому и региональному анализу и прогнозированию. Том 1.
Экономические кризисы и пути восстановления роста: региональные аспекты*
В постсоветский период российская экономика пережила три экономических кризиса: кризис 1998 года, который завершил трансформационный спад, кризис 2009 года, на который наложился мировой кризис 2008-2009 гг., последний кризис, начавшийся в конце 2014 года, был спровоцирован внешними обстоятельствами, хотя условия для него сложились внутри российской экономики.
Каждый из кризисов отличался внешними и внутренними факторами, адаптационными механизмами, при помощи которых экономика приспосабливалась к кризису и использовала для выхода из него, а также экономической политикой, проводившейся правительством. Вместе с тем, все три кризиса объединены сходной последовательностью событий, которая в самом общем виде представлена следующим образом. Внешним шоком выступали некоторые события в мировой экономике, результатом которых было снижение цен на углеводородное сырье. Снижение нефтяных цен влечет за собой два взаимосвязанных процесса. Первый порождается девальвацией рубля. Девальвация ведет к ускорению инфляции, что является основанием для ужесточения финансовой политики. Центральный Банк повышает процентную ставку и ужесточает условия доступа к кредитам, что ведет к сокращению совокупного спроса со стороны предприятий, которые сокращают инвестиционный спрос, а также спроса домашних хозяйств, что ведет к падению розничного товарооборота. Второй канал трансляции внешних шоков – бюджетная политика. Снижение нефтяных цен приводит к падению экспортных доходов и, соответственно, доходов бюджета. Необходимость сбалансировать бюджет при отказе от бюджетного дефицита требует сокращения государственных расходов, что также становится фактором сокращения совокупного спроса. Восстановление равновесия на новом уровне происходит путем перераспределения доходов между институциональными единицами, изменения спроса и относительных цен.
Несмотря на схожесть макроэкономических сценариев, кризисы по-разному накладывались на пространство, для каждого из них были свои отраслевые и региональные драйверы погружения в кризис и выхода из него.
Наиболее сильный удар кризис 1998 г. нанес по экономике индустриальных Приволжского, Сибирского, Дальневосточного округов, темпы роста которых после кризиса также оставались ниже среднероссийских. В кризис 2009 г. максимальное сокращение производства произошло в Центральном и Уральском округах, экономика которых в наибольшей мере зависела от внешнеэкономической конъюнктуры. Динамика ЦФО и глубина падения производства определялась ситуацией в Москве, аналогичным образом на динамику УФО сильное влияние оказывала ситуация в Тюменской области.
Кризис 2014-2016 гг. также был спровоцирован внешними факторами – экономическими санкциями и падением цен на нефть, однако стагнация производства и падение инвестиций начались еще в 2012 г. Пик падения производства пришелся на 2015 год. Положительная динамика ВРП сохранялась только в Северо-Западном и Дальневосточном округах, максимальное падение ВРП отмечалось в Приволжском, Уральском и Сибирском округах. Темпы восстановления ВРП в 2016-2017 гг. превышали среднероссийские только в Центральном, Северо-Западном и Южном округах. В этом отношении география восстановления роста аналогична ситуации после кризиса 1998 г. Однако появившиеся в 2016-2018 гг. признаки оживления экономики свидетельствуют скорее о ее стагнации, чем о начале экономического роста.
Изменение пропорций распределения доходов между бизнесом, домохозяйствами и государством, которое является механизмом адаптации к кризисам, меняет, в том числе, распределение доходов между регионами, что отражается впоследствии в изменении пространственных пропорций потребительского и инвестиционного спроса.
Для экономики в целом кризис 1997-1998 гг. привел к перераспределению доходов от бизнеса в пользу домохозяйств. Доля доходов домохозяйств в суммарных доходах, формируемых (зарегистрированных) на территории Центрального округа в 2002 г. была наименьшей среди федеральных округов – 33,7%, соответственно на долю валовой прибыли и смешанного дохода приходилось 66,3%. Тем самым, наиболее «чувствительная» к изменению внешних условий и макроэкономической политике часть ВДС, валовая прибыль и смешанный доход, концентрировалась в Центральном (реально в Москве) и Уральском округах (реально в Тюменской области). Масштабы концентрации доходов населения были меньше, они в большей мере соответствовали распределению населения, однако в результате межрегиональных перетоков доходов потребительский спрос также в значительной мере концентрировался в ЦФО (реально в Москве). Основным драйвером роста на стадии выхода из кризиса выступал потребительский спрос, генерируемый растущими доходами населения. Несмотря на увеличение нормы накопления, склонность российского бизнеса к инвестированию оставалась невысокой, значительная часть прибыли изымалась в виде налогов и выводилась из страны.
Особенностью кризиса 2009 г. является сохранение положительной динамики доходов населения, которые в 2009 г. увеличились на 1,8%. При росте доходов по стране в целом в Уральском и Сибирском округах реальные доходы населения в 2009 г. падали. Пространственная структура послекризисного восстановления экономики в 2010-2014 гг. отличалась от структуры роста в начале 2000-х годов. Потенциал экстенсивного роста столичных агломераций за счет секторов коммерческих услуг во многом оказался исчерпанным, в результате после падения ВРП в 2009 г. темпы роста ВРП ЦФО и СЗФО были ниже среднероссийских. Поменялся состав лидеров роста, опережающими темпами росла экономика Южного, Приволжского, Сибирского округов, где драйвером роста выступало в значительной мере обновленное после кризиса промышленное производство. Политика ослабления национальной валюты позволила в очередной раз повысить конкурентоспособность российских предприятий, что вместе с начавшимся ростом цен на сырьевые ресурсы и экспортных доходов изменило пропорции распределения добавленной стоимости в пользу бизнеса. Максимальный рост доли прибыли и смешанных доходов был достигнут в Уральском округе.
Адаптация конечного спроса к внешним шокам и понизившемуся курсу рубля в кризис 2015-2016 гг. происходила путем сжатия как инвестиционного, так и потребительского спроса. Падение реальных доходов населения вместе с сокращением потребительского кредитования привели к снижению оборота розничной торговли и спроса на жилье. Снижение инвестиционной активности шло темпами, опережающими падение доходов населения. В отличие от предыдущего кризиса реальные доходы населения сокращались как за счет заработной платы, так и за счет социальных трансфертов.
В 2016 г. зафиксированный в целом по стране прирост ВРП находился в пределах статистической погрешности (0,8%), ВРП продолжил падение в 30 регионах, ситуация с доходами населения продолжала ухудшаться. Кризис не углублялся, однако явных признаков восстановления также не наблюдалось. Реальное восстановление экономики началось в 2017 г., когда уровень 2014 г. в ПФО был восстановлен, во всех остальных округах незначительно, тем не менее, превышен. Наиболее устойчивым к условиям 2015-2018 гг. оказался промышленный сектор, индекс промышленного производства в 2015 г. упал только в Северо-Западном и Уральском округах, в 2016-2018 гг. промышленность росла во всех округах, среднероссийский темп находился на уровне 2%, в 2018 году – 2,9%.
Перераспределение доходов в пользу бизнеса произошло не только за счет ослабления национальной валюты, но и за счет прямого падения доходов населения. Рост доходов бизнеса не привел к росту инвестиций, их падение продолжалось в 2016 г., положительная динамика инвестиций сохранялась только в Северо-Западном и Уральском округах преимущественно за счет завершения начатых ранее проектов. Оживление в инвестиционной сфере началось в 2017 г., объемы инвестиций значительно выросли в Южном округе за счет крымских проектов, в ЦФО, где рост обеспечивали инвестиции Москвы, а также в Дальневосточном округе за счет инвестиций бюджета и госкомпаний. Падение реальных доходов населения продолжалось в 2016-2017 гг., некоторая стабилизация реальных доходов произошла в 2018 г., в 22 регионах индекс реальных доходов был положителен, но в половине из них прирост находился в пределах 0,5-1%.
Важнейшим фактором восстановления экономического роста является конечный спрос. Анализ региональной динамики показывает, что наиболее мобильной частью конечного спроса являются инвестиции. Перераспределение доходов в пользу бизнеса создало дополнительные ресурсы, которые могут быть направлены на инвестиции. Причем в отличие от потребительского спроса, региональная структура которого соответствует распределению доходов населения, распределение инвестиционного спроса между регионами более диверсифицировано, чем распределение прибыли. Основными источниками финансирования инвестиций в настоящих условиях являются собственные средства и инвестиции из федерального бюджета. Низкая экономическая динамика в 2014-2018 гг. не позволила региональным бюджетам нарастить объем доходов, реальная динамика доходов регионов в этот период была нулевой. Инвестиции из региональных бюджетов занимают значимое место в суммарных инвестициях только в ЦФО (за счет Москвы). В этой связи важнейшим условием восстановления роста в проблемных регионах является стимулирование частных инвестиций и целенаправленное межрегиональное распределение инвестиций из федерального бюджета.
* Статья подготовлена в рамках Комплексного плана научных исследований (КПНИ) «Научно-методическое сопровождение стратегического планирования социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности России» на 2019-2021 гг., который реализуется по заданию Минобрнауки РФ.
