Журнал «Эксперт-Урал» 23.11.2020
В мировом экспертном сообществе обостряется дискуссия о моделях восстановления экономики. Главный экономист Института ВЭБ.РФ Андрей Клепач на пленарной сессии «Реакция экономики на коронакризис в России и в мире. Инструменты восстановления» в рамках юбилейной XV Международной конференции «Российские регионы в фокусе перемен» обозначил среднесрочные и долгосрочные вызовы российской экономики. Приводим ключевые тезисы.
— Согласно последнему докладу МВФ в этом году объем мирового ВВП снизится на 4,4%, наш прогноз около 4%. Но важнее оценить динамику 2021 года. МВФ ожидает рост на 5,2%, я думаю, что реальность будет хуже, потому что вторая волна вируса продлится, по-видимому и в первом квартале следующего года, а возможно и дальше. Мы оцениваем рост мирового ВВП в следующем году на 4,5% при отсутствии 3-й волны пандемии.
Нефтековидный шок
Базовые вызовы 2020 года связаны с двумя шоками — распространением коронавируса и падение цен на нефть. При этом нефтяной шок был только частично связан с пандемией. Его проявлению способствовали еще и специфичные факторы — дисбаланс между вводом новых мощностей по добыче нефти и ограниченным ростом спроса.
Цены на нефть начали восстанавливаться, но сейчас введение нового локдауна в некоторых странах затормозит динамику. Спрос на нефть, и особенно на авиационный бензин, будет ниже, поэтому цены, скорее всего, к концу этого года закрепятся на уровне около 40 долларов за баррель марки «Urals». Есть вероятность, что при этом рынок вновь выйдет из равновесия с подъемом цен, а в последующие годы будет новое падение. Консенсус-прогноз предполагает выход цен в 2022-2023 годах на уровень 52-55 долларов за баррель. Наш прогноз более консервативен, мы считаем, что на этом горизонте цены на нефть будут 46-49 долларов за баррель. Рост цен будет сдерживать возобновление добычи на новых месторождениях в странах, которые вынуждены были их заморозить на время пандемии, а также в странах, пострадавших от санкций и войн. Свой вклад вносит и неопределенность с параметрами соглашения ОПЕК на следующий год. В целом мы думаем, что чем сильнее будет взлет цен в конце 2020-го и в 2021 году, тем выше вероятность нового падения цен в 2022-2023 годах.
Нужно учитывать, что страны и регионы будут по-разному выходить из этого кризиса. По итогам этого года наибольший спад будет в странах южной Европы, Франции, Великобритании, странах Латинской Америки. В США картина выглядит лучше, спад по оценке МВФ составит около 4%. Экономики Индии и ЮАР также в числе сильно пострадавших. В 2020 году в целом по БРИКС снижение суммарно не превысит 2%, но это произойдёт за счет быстрого восстановления экономики в Китае. Китай показал, что полуплановая экономика и власть партии позволяют, несмотря на большие издержки, достаточно эффективно справиться с масштабной пандемии. Китай, наверное, единственная страна, которая, продемонстрирует восстановление по итогам этого года. Остальные страны БРИКС, также как США и Еврозона, восстановятся к докризисным уровням не раньше 2022 года.
Российский сценарий
Для российской экономики падение цен на нефть и особенно объемов добычи стало серьезным фактором снижения российского ВВП. Кроме падения цена на нефть в России шок от пандемии и мер самоизоляции получила сфера услуг, и по ней удар оказался сильнее, чем по материальному производству. По нашим оценкам в этом году российский ВВП снизится на 4%, в 2021 году рост составит 2,3%, тогда как прогноз правительства — 3,3%. Наш прогноз совпадает с оценками Счетной палаты. Мы даем достаточно низкие ожидания в отношении инвестиций на 2021 год, мы считаем, что инвестиции вырастут всего на 1,4%. И не потому, что нет ресурсов, деньги есть, а потому что предпринимательская неуверенность крайне высока.
Мы считаем, что Россия может расти быстрее прогнозов, заложенных в базовом сценарии. Если ввести дополнительные стимулирующие социальные и секторальные меры в 2021-2024 годах в размере 1,8-2% ВВП российская экономика может выйти на траекторию роста в 3,5-3,9%, то есть не уступать мировым темпам. Для этого необходима модификация бюджетного правила и докапитализация институтов развития в среднесрочном периоде минимум на 300-500 млрд руб. в год в сочетании с увеличением объема госгарантий. Консервативная внешнеэкономическая конъюнктура будет сохраняться. Для достижения опережающих темпов роста в этих условиях потребуется масштабное увеличение долгосрочного кредитования экономики, в том числе по линии институтов развития, с учетом привлечения средств пенсионных фондов и Фонда национального благосостояния.
Но для конкретной семьи динамика ВВП это не самое главное, для людей важен их доход. И вот здесь на уровне макроэкономики возникает одна из самых болевых точек, потому что реальные доходы населения при той динамике, которая сейчас сложилась, в 2024 году будут отставать от уровня 2013 года. Острота проблемы доходов населения и социального неравенства будет нарастать. За 2014-2017 годы реальные доходы населения понизились на 11% к 2013 году, к 2020 году спад вырос до 13,3%. При прогнозируемом на ближайшие годы росте реальных доходов даже в 2024 году они будут на 4,3% ниже уровня 2013 года. Это означает, что нужен не только дополнительный импульс экономического развития, но и серьезные социальные меры.
Вызовы и угрозы
На наш взгляд построение новой модели развития должно идти одновременно с поиском ответа на множество вызовов. В частности, это вопрос свободы и роли государства. Мы видим, что пандемия резко повысила спрос на государственную поддержку, при этом в будущем придется ставить вопрос о масштабах госрегулирования. Появится потребность в общественной координации, наиболее остро встанет вопрос свободы регионов.
Мы не сможем уйти и от мировой повестки, в частности тематики «зеленого роста». Но на мой взгляд, при всей актуальности низкоуглеродного развития мы не можем решать эту проблему за счёт населения. В мире еще очень много людей живет фактически без нормального доступа к цивилизованным источникам энергии. Поэтому придется думать, как совместить зеленый рост и низкоуглеродное развитие с преодолением бедности.
Вопрос здравоохранения еще долго будет в мировой повестке. Пандемия поставила вопрос оценки устойчивости здравоохранения в эпидемической ситуации. И сделать это оказалось достаточно сложно, потому что устойчивость мало связана с общим уровнем расходов на здравоохранение. В США и Еврозоне этот уровень всегда был высоким, но это не позволило им избежать высоких показателей смертности и заболеваемости. В то же время Китай расходы на здравоохранение были крайне ограничены, но эта страна смогла продемонстрировать достаточно высокий уровень защиты населения от пандемии. То есть решение вопроса не только в увеличении финансирования, это еще и в серьезной перестройке самой модели и здравоохранения, и этот вызов является долгосрочным.
Пандемия показала, что технологический прогресс нельзя сводить только к цифровизации. В обществе огромный спрос на новые методы лечения человека. В приоритет нужно ставить не только искусственный интеллект, но и медицинские и биотехнологии, новые материалы.
В условиях пандемии все страны пытались спасаться за счет закрытия границ и в мире начались дискуссии о кризисе глобализации. Вопрос новой модели мирового сотрудничества крайне актуален, и он не должен сводиться только к торговле и экономическому росту. Необходимо сотрудничество ради сохранения природы, сбережения здоровья людей.
