Выступление: “Оценка потенциала импортозамещения на российском рынке цветных металлов”

Устинов Василий Сергеевич   
YouTube ВК.Видео

Выступление состоялось в рамках прошедшей 21-22 марта 2024 г. VI-й Всероссийской научно-практической конференции по межотраслевому и региональному анализу и прогнозированию, организованной ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН.

Презентация

Тезисы

Опубликованы в сборнике Экономическая политика России в межотраслевом и пространственном измерении : материалы VI Всероссийской научно-практической конференции ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН (Россия, г. Томск, 21–22 марта 2024 г.). Том 6

Оценка потенциала импортозамещения на российском рынке цветных металлов[1]

Анализ потенциала импортозамещения на российском рынке цветных металлов является важным аспектом при разработке сценариев инвестиционного развития страны и стратегии развивающего импортозамещения в металлопотребляющих отраслях (прежде всего в машиностроительном комплексе) [1]. В Стратегии развития металлургической промышленности Российской Федерации на период до 2030 года (далее – Стратегия-2030) отмечено, что от системных мер господдержки экспорта необходимо смещать фокус регулирования в сторону увеличения глубины переработки цветных металлов на территории страны [2].

В исследованиях World Steel Association используется понятие косвенной торговли металлопродукцией, охватывающей экспорт и импорт металлосодержащих товаров [3]. Учет объемов косвенной торговли металлами позволяет получить более точную оценку потребления металла по странам мира.

Аналогично можно выделить прямое и косвенное импортозамещение. Прямое импортозамещение применительно к рынку металлов подразумевает замещение импортной металлопродукции аналогичной продукцией отечественных предприятий. В свою очередь, при определении потенциала косвенного импортозамещения необходимо оценить величину косвенного импорта металла, содержащегося в машиностроительной продукции и готовых изделиях из металла (1):

где:

Impindirect – косвенный импорта металла, содержащегося в готовой продукции (машиностроительная продукция, готовые металлические изделия);

HSi – суммарный вес товара, импортированного в страну по i-й товарной позиции в соответствии с гармонизированной системой описания и кодирования товаров (Harmonized Commodity Description and Coding System, HS);

dmeti – доля веса металла в общем весе изделия товарной позиции i;

n – общее число товарных позиций, содержащих анализируемый металл.

На российском рынке цветных металлов наблюдается высокая доля экспорта в производстве меди (около 70%) и никеля (около 90%) при незначительных объемах прямого импорта данных металлов в РФ (доля импорта в видимом потреблении меди в 2010–2021 гг. не превышала 3%). Таким образом, можно предположить, что основной объем потребления меди и никеля реализуется посредством косвенного импорта.

В работе [4] представлен подход к оценке внешней торговли медью в составе готовых изделий с использованием данных таможенной статистики (на примере США). В исследовании [5] представлена количественная оценка потоков никеля в экономике Китая в 2000–2019 гг., составлен перечень никельсодержащих товаров с оценкой процентного содержания никеля. Соответственно, наличие данных таможенной статистики и показателей удельной металлоемкости позволяет оценить величину косвенного импорта цветных металлов в РФ.

В консервативном сценарии Стратегии-2030 видимое потребление меди в РФ составит всего 248,9 тыс. т к 2030 г. (92,9% от уровня 2013 г.). Базовый сценарий отраслевой стратегии предполагает незначительный рост видимого потребления меди (по сравнению с консервативным сценарием) до 317,1 тыс. т к 2030 г.

Наибольший интерес для анализа представляет период 2019–2021 гг., поскольку он совпадает с отчетными данными, приведенными в Стратегии-2030. В табл. 1 приведена оценка косвенного импорта меди в РФ в 2021 г.

В 2021 г. косвенный импорт меди составил 255 тыс. т (что сопоставимо с видимым потреблением меди в 2010–2020 гг.) при общем весе медьсодержащей продукции около 5 млн т и общей стоимости ее импорта в 71,3 млрд долл.

Наиболее крупные позиции по величине косвенного импорта меди в 2019–2021 гг. – это установки для кондиционирования воздуха (среднегодовой косвенный импорт в 2019–2021 гг. – 22,5 тыс. т), электроды угольные (22,4 тыс. т), аккумуляторы электрические (18,4 тыс. т), электронагревательные приборы (17,4 тыс. т). Выявленные товарные позиции могут стать основой для построения в России импортозамещающих производственных цепочек.

Видимое потребление никеля, которое оценивалось в 2013 г. на уровне 28 тыс. т, к началу 2020-х годов сократилось до 19–20 тыс. т. При мировом потреблении никеля около 3 млн т в 2022 г. доля российского рынка составляет менее 0,7%, что не соответствует месту страны в мировой экономике (доля РФ в мировом ВВП по ППС в 2022 г. оценивалась в 3,2%). Как отмечено в Стратегии-2030, в России «ведущей отраслью потребления никеля является производство суперсплавов с высоким содержанием никеля», которые в основном используют компании аэрокосмической отрасли, двигателестроения и машиностроения.

Консервативный сценарий Стратегии-2030 предполагает сохранение видимого потребления никеля в 2025–2030 гг. на текущем уровне (18–20 тыс. т). Базовый сценарий Стратегии-2030 предполагает рост видимого потребления никеля до 29,8 тыс. т к 2025 г. и до 63,3 тыс. т к 2030 г., что связано, в том числе, с резким ростом объемов производства проката из нержавеющей стали в 2025–2030 гг. (167 тыс. т в 2025 г. и 535 тыс. т в 2030 г.).

Таблица 1

Оценка косвенного импорта меди в РФ в 2021 г.


Источник: рассчитано автором по данным [4], UN Comtrade.
 

В табл. 2 представлен расчет величины косвенного импорта никеля в России в 2021 г. (по кругу товарных позиций с содержанием никеля не менее 2%).

Таблица 2

Оценка косвенного импорта никеля в РФ в 2021 г.


Источник: рассчитано автором по данным [5], UN Comtrade.
 

Рассчитанная величина косвенного импорта никеля (44 тыс. т по кругу товарных позиций с содержанием никеля более 2%) в 2,2 раза превысила видимое потребление никеля на российском рынке в 2021 г. В совокупности на прокат, трубы и готовые металлические изделия из коррозионностойкой стали пришлось 31,7 тыс. т косвенного импорта никеля при общей стоимости импортированной продукции более 1,6 млрд долл. Это свидетельствует о значительных проблемах функционирования в стране производств специальных сталей (инструментальных, нержавеющих, быстрорежущих, конструкционных) [6], что приводит к низкому потреблению легирующих элементов в черной металлургии. Внутренний спрос «на никель как необходимый элемент при производстве нержавеющей стали очень низкий, поскольку доля ее производства в общем объеме выпуска стали составляет менее 0,3%» [7].

Другими крупными позициями, представляющими интерес с точки зрения импортозамещения, являются насосы жидкостные и подъемники жидкостей, оборудование для производства массы из волокнистых целлюлозных материалов, оборудование для промышленного производства пищевых продуктов или напитков. В перспективе сегмент электромобилей и аккумуляторов «может стать основным источником спроса на высокосортный никель» [2].

Реализация проектов по созданию импортозамещающих производств позволит не только увеличить видимое потребление никеля в России, но и приведет к развитию компетенций в производстве высокотехнологичных и дорогостоящих видов продукции, таких как коррозионностойкая металлопродукция, насосы, оборудование для пищевых производств, аккумуляторные батареи.

Таким образом, представленный подход к оценке величины косвенного импорта металлов на примере российского рынка меди и никеля позволяет выявить наиболее привлекательные для импортозамещения сегменты.
 

[1] Работа выполнена по плану НИР ИНП РАН.
 

Литература и информационные источники

  1. Фролов И.Э., Борисов В.Н., Ганичев Н.А. Потенциал реализации политики развивающего импортозамещения в промышленности в рамках бюджетных ограничений 2023–2025 гг. // Проблемы прогнозирования. – 2023. – № 6 (201). – С. 166–179. DOI: 10.47711/0868-6351-201-166-179.
  2. Распоряжение Правительства РФ от 28 декабря 2022 г. № 4260-р «Об утверждении Стратегии развития металлургической промышленности РФ на период до 2030 г.»
  3. Molajoni, Pierluigi & Szewczyk, A. (2012). Indirect Trade in Steel: Definitions, methodology and applications.
  4. Емельянов А.А., Кельчевская Н.Р., Попова К.А., Пелымская И.С. Долгосрочные тенденции реального потребления меди в США // Проблемы прогнозирования. 2023. № 5 (200). С. 82-92. DOI: 10.47711/0868-6351-200-82-92
  5. Chang Su, Yong Geng, Xianlai Zeng, Ziyan Gao, Xiaoqian Song (2023). Uncovering the features of nickel flows in China. Resources, Conservation and Recycling, Volume 188, 106702, ISSN 0921-3449, https://doi.org/10.1016/j.resconrec.2022.106702
  6. Волков А.И. Состояние и перспективы использования редких металлов в черной металлургии // Разведка и охрана недр. – 2020. – № 3. – С. 11–17.
  7. Петров С.П. Черная металлургия Азиатской России во втором и третьем десятилетиях XXI века. – Новосибирск: Изд-во ИЭОПП СО РАН, 2023. – 240 с.

Комментарии:

Ещё на сайте: