О том, что не стоит пренебрегать развитием производства невысокотехнологичных потребительских товаров
Когда говорят о развитии экономики и промышленности, то чаще всего дискуссия ведется о передовых производствах, определяющих уровень технологических достижений страны. Нет сомнений, что возможность использования передовых технологий для выпуска высокотехнологичной продукции напрямую влияет на конкурентоспособности России в мировой экономике. Однако стоит напомнить опыт Советского Союза, который практически обеспечил паритет с США по стратегическим видам вооружений и лидировал в освоении космического пространства, но так и не смог решить задачу по массовому производству качественной одежды и обуви, а также сотен других относительно простых товаров, выпуск которых с технологической точки зрения не представлял собой сколь-нибудь существенной проблемы.
Оказалось, что выпуск этих самых “простых вещей” требует значительных усилий даже в условиях планово-административной системы. У советских органов управления попросту не хватило ресурсов для решения этой задачи. Финансируемое по остаточному принципу производство потребительских товаров к тому же обладало крайне невысокой эффективностью использования ресурсов, что стало не менее важным фактором развала плановой системы, чем оборонные расходы.
Утерянная экономика
Казалось бы, в рыночной экономике все должно измениться, “невидимая рука рынка” будет способствовать развитию сегмента малых и средних предприятий, ориентированных на спрос населения. Однако ничего подобного в требуемых масштабах не произошло. Старые неэффективные предприятия прекратили свое существование, а на смену им пришел импорт. По справедливому замечанию экономиста Якова Миркина “за последние четверть века мы во многом утеряли “экономику простых вещей”. Вклад несырьевых обрабатывающих производств в формирование российского ВВП сжался с 30% в 1990 году до 8,5% в 2018 году.
Может быть, не все так страшно, и вполне нормальным является тот факт, что мы покупаем многие простые товары там, где их делают дешевле и лучше? Безусловно, страна не может выпускать все подряд, и определенное разделение труда в мировой экономике неизбежно. Однако развиваться исключительно за счет только высокотехнологичных производств тоже невозможно. Дело в том, что уровень технологического развития в стране определяется не только выпускаемой конечной продукцией. Важна вся цепочка ее создания, которая начинается от производства сырья и самых элементарных комплектующих. Чем длиннее производственные цепочки, тем больше доходов формируется на каждой стадии производства, тем больше зарплаты рабочих и выше уровень развития экономики. В конце концов, “простые вещи” связывают между собой уровни экономической системы: в них нуждаются и крупные предприятия, и сырьевые корпорации, вынужденные покупать импортные болты и гайки.
Например, в 2018 году Россия импортировала товаров на общую сумму примерно $250 млрд. По нашим оценкам, из этого объема не менее $100 млрд приходилось на “простые вещи”, которые наша страна вполне может производить, а это более чем 6% от российского ВВП. С учетом того, что любое производство формирует косвенные эффекты, общий потенциал развития “экономики простых вещей” может оцениваться в 10% российского ВВП, и это уже макроэкономически значимый фактор.
“Простые вещи” и единство страны
У России есть определенные успехи в данной области, которые необходимо развивать. Например, за последние десять лет более чем на четверть были обновлены мощности по производству цемента, автомобильных шин, готовых металлических изделий, пластмасс, древесно-стружечных плит, лакокрасочных материалов, бытовой техники, нетканых тканей. Это позволило России снизить зависимость от импорта по этим категориям товаров, а, например, в производстве телевизоров — стать крупнейшим экспортером в Европе. Но все-таки этого недостаточно.
Важно также понимать, что “экономика простых вещей” связывает российские регионы и обеспечивает географическое единство нашей страны, так как именно средний бизнес формирует сеть кооперационных связей, охватывающих всю территорию страны. По оценкам Института экономики роста имени П.А. Столыпина, сейчас на “экономику простых вещей” работает примерно 6% всех предприятий страны и здесь занято 7% всех работников. Для нашей экономики это очень мало. А ведь именно в производстве “простых вещей” заложен потенциал создания большого числа высокопроизводительных рабочих мест, способный изменить ситуацию с доходами населения даже в наиболее депрессивных регионах.
Почему же не развиваются малые и средние предприятия, производящие простую продукцию, ведь такие производства не требуют сложного оборудования и особых условий производства. Ответ достаточно прост — они находятся на периферии внимания экономических властей. В условиях высоких экономических рисков, дорогих кредитов и дешевого импорта обеспечить приемлемую конкурентоспособность таких производств могут только талантливые бизнесмены. И они в нашей стране есть. Однако на талантах одних энтузиастов развить масштабное производство практически невозможно. Требуются усилия государства по поддержке таких предприятий.
Экономический эффект от развития предприятий по производству “простых вещей” существенно возрастает, если их деятельность дополняет друг друга, поэтому важно финансировать прежде всего те производства, которые включены в кооперационные сети либо производственные кластеры. Для этого нужны специализированные инструменты финансирования, которые помогут развивать такие производства и финансовые структуры, квалификация которых позволит эффективно отбирать и финансировать такие проекты.
В ходе подготовки дорожной карты по обеспечению устойчивого экономического роста несырьевого сектора экономики Российской Федерации, которая разрабатывается по поручению президента России, одно из ключевых мест уделено вопросу развития “экономики простых вещей”. Содержательное обсуждение предлагаемых решений должно состояться на Столыпинском форуме, который пройдет в мае этого года в Москве.
