Темы выступления:
Состояние экономики. Акцент на формирование ожиданий всех экономических агентов. Как текущая ситуация воспринимается экономическими агентами? Теория перманентного дохода. Теория реального делового цикла. Различие между кризисом 2009 г. и кризисом 2015-2016 гг. Сравнительные характеристики этих кризисов. Различие в сбережениях. Почему упали инвестиции? Погашение внешнего долга. Ловушка ликвидности в России. Инвестиционная ловушка. Как с ней бороться?
Выступление прошло в рамках совместной конференции ИНП РАН и ИОЭПП СО РАН 21-22 марта 2019. Программа конференции и видео выступлений других участников здесь.
Презентация
Тезисы
Опубликованы в сборнике Экономическая политика России в межотраслевом и пространственном измерении : материалы конференции ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН по межотраслевому и региональному анализу и прогнозированию. Том 1.
Новая стагнация российской экономики: ключевые факторы, ограничения и возможности*
Глобальный экономический кризис выявил серьезные проблемы развития мировой экономики и, прежде всего, противоречие между глобальным характером мировых финансов и национальными уровнями их контроля, что вызвало поиск дополнительных средств со стороны правительств для регулирования своих кредитно-денежных систем. К другим препятствиям экономического роста можно отнести вызовы технологического обновления, экологические ограничения, пересмотр возможностей роста группы развивающихся экономик, обострение проблемы экономического неравенства как внутри национальных экономик, так и на международном уровне. Это значит, что выход из продолжающейся стагнации, выражающейся, в том числе, в снижении темпов роста мировой экономики в период после 2009 г., по необходимости будет иметь системно-инновационный характер, включая распространение новых технологических систем и создание новых институтов поддержки экономического роста.
Российская экономика пострадала сильнее большинства других стран. Спад ВВП в 2009 г. составил 7,8% (при снижении мирового ВВП на 1,7%). Уменьшение средних темпов экономического роста за семь лет после кризиса по сравнению с семью докризисными годами составило 4,9 п. п., что более чем десятикратно превышает аналогичный показатель по миру. Борьба за передел мирового рынка нефти привела падению цен на нефть, начиная с 2014 г., в связи с чем многие нефтегазодобывающие страны столкнулись с замедлением темпов роста, а в 26 экономиках мира имело место снижение ВВП.
В России спад 2015-2016 гг. и дальнейшая стагнация экономики были вызваны следующими причинами:
- исчерпание возможностей сложившейся экономики: низкий уровень «верховенства закона, чрезмерное огосударствление, слабость институтов развития, нечувствительность к инновациям, высокая степень физического и морального износа основного капитала;
- падение цен на нефть и газ, и сокращение рентных доходов;
- экономические санкции: перекрытие доступа к дешевым кредитам и технологиям двойного назначения.
Думается, что текущую стагнацию в российской экономике следует рассматривать как в контексте процессов и проблем, свойственных и другим экономикам – реструктуризации, обновления, поиска новых моделей роста и инструментов регулирования – так и индивидуальных особенностей, вызванных внешними шоками. С этих позиций, высказывается гипотеза о том, что инвестиционная деятельность экономических агентов тормозится их негативными ожиданиями относительно достаточно долгосрочной перспективы, т.е. что текущая стагнация носит долговременный характер.
Такая гипотеза имеет определенные теоретические основания. Согласно предложенной Милтоном Фридманом теории перманентного дохода, получаемый агентами временный доход в значительной степени сберегается, в то время как, доход, рассматриваемый как постоянный, в основном расходуется на покупку потребительских благ и услуг (в домохозяйствах). Таким образом, при негативных временных шоках экономические агенты склонны занять деньги, чтобы не слишком снижать потребление. Образовавшиеся долги могут гаситься постепенно, что также не слишком затрагивает благосостояние.
Напротив, негативные шоки, которые рассматриваются как долговременные, не порождают увеличения займов, поскольку под вопросом оказываются источники их возврата. Как показывает практика, по крайней мере, в начале стагнации домашние хозяйства даже увеличивают сбережения, запасаясь финансовыми средствами «на чёрный день».
Теория перманентного дохода затем легла в основу теории реального делового цикла, разработанной в последней четверти XX века. В ней принимается во внимание, что сбережения осуществляются не только домашними хозяйствами, но и другими агентами – фирмами, банковским сектором, правительством. Результат – при временных негативных шоках норма национального сбережения падает, а при долгосрочных – возрастает. При этом экономические агенты приспосабливаются к колебаниям дохода скорее добровольно, чем вынужденно, что повышает роль их ожиданий экономической конъюнктуры при принятии ими решений.
Сравнивая кризисы 2009 г. и 2015-2016 гг. можно отметить следующее. В первом случае спад производства превзошел уменьшение внутреннего потребления, что было характерно не только для России, но и для других стран. В результате национальное сбережение сократилось. Во втором – наоборот, внутреннее конечное потребление снизилось значительно сильнее, чем выпуск и норма национального сбережения возросла. При этом в 2015-2016 гг. уменьшилась доля оплаты труда в ВВП и валовой добавленной стоимости, а общее сокращение международных резервов было примерно на $100 млрд. меньше, чем во время предыдущего кризиса, что характеризует скептическую позицию правительства относительно предстоящих перспектив развития. Это подтверждает нашу гипотезу о том, что агенты экономики воспринимают текущую стагнацию как долгосрочную.
Весьма показательна также динамика инвестиционной активности. При максимальном накопленном спаде ВВП в 2,7% объем накопления основного капитала снизился на 10,5% и до сих пор остается ниже своего максимального уровня на 5%. Возникает вопрос, почему при восстановлении дохода в 2018 г. инвестиционная активность не восстанавливается?
Возможный ответ – сказалось бремя внешнего долга, легшее на сектор производства в условиях секторальных санкций, не позволившее рефинансировать долг, а также решение правительства ограничить расходование резервов на указанные цели. Действительно, наши расчеты показали, что для погашения задолженности перед зарубежными партнерами, экономические агенты должны были выплатить за счет текущих доходов и/или накопленных активов 2,4 трлн. руб. в 2015 г. и 2,3 трлн. руб. 2016 г. Если учесть указанные суммы, приплюсовав их к объемам валового накопления организаций, то можно видеть, что полученные показатели примерно равны докризисным объемам валового накопления с учетом инфляции. Начиная с 2017 г., внешний долг снова стал расти и, таким образом, проблема его погашения отпала. Стали возрастать и инвестиции, однако, как уже утверждалось, их динамика далеко не компенсировала предыдущий спад.
Другой подход к ответу на поставленный вопрос – анализ финансового состояния организаций экономики России, основанный на рассмотрении динамики их имущественного положения. Ликвидные активы предприятий и организаций**, несмотря на спад экономической активности и ее вялое восстановление, все время возрастали как в текущих ценах, так и в реальном выражении. Так, в 2017 г. они были в на 47,5% больше, чем в 2014 г. в текущих ценах, или на ¼ больше в неизменных ценах 2014 г. В неизменных ценах сальдированный финансовый результат в 2017 г. был в 1,7-1,75 раза выше, чем в 2014 г. Таким образом, денежные потоки организаций и предприятий, очевидно, подпитываемые также рентными доходами, не использовались для производственных целей, а пополняли быстро растущие накопления финансовых активов.
При этом отношение объема инвестиций к ликвидным активам предприятий и организаций, составив в 2014 г. лишь 23,5% к 2018 г. еще более снизилось – до 18,4%.
В таких условиях сомнительно, что монетарное смягчение, проводимое по примеру стран Европейского Союза или США и не подкрепленное другими мерами стимулирования инвестиционной активности, может дать серьезный положительный эффект: средства у потенциальных инвесторов имеются, но ввиду негативных долгосрочных ожиданий не инвестируются. Кроме того, не следует забывать, что США и страны зоны Евро являются эмитентами резервных валют, росту эмиссии которых может противостоять увеличение резервов других экономик, что содействует сохранению финансовой стабильности в странах-эмитентах. В российской экономике, как и в других экономиках с невысоким средним доходом, монетарное смягчение более рискованно в смысле усиления инфляции.
Очевидно также, что проблема соотношения спроса на инвестиции и их предложения носит структурный характер. Денежные средства и финансовые активы распределены отнюдь не равномерно как по отраслевой принадлежности компаний, их региональному расположению, размеру и собственности. Они концентрируются, главным образом, в крупных компаниях, часто имеющим аффилиацию с государством и экспортную ориентацию. В таких условиях требуется система специальных мер для стимулирования кредитной политики банковского сектора экономики с одновременным стимулированием спроса на инвестиции.
* Доклад подготовлен в рамках проекта № АААА-А17-117022250132-2 «Интеграция и взаимодействие отраслевых систем и рынков в России и её восточных регионах: ограничения и новые возможности» по теме программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013-2020 гг.
** Как сумма долгосрочных и краткосрочных вложений в активы других организаций и денежных средств.
