Перезагрузка – 6.0
Как получилось, что деньги для новой экономики России могут достаться США
Российская газета – Федеральный выпуск №7411 (245) – 30.10.2017
Одной из основных целей для России на ближайшие 10-15 лет может стать включение в новую технологическую революцию. Но сначала, предупреждают эксперты, предстоит добиться роста экономики по три-четыре процента в год. И раскассировать на 100 миллиардов долларов золотовалютные резервы страны.
Есть ли в стране силы для технологического рывка? Ответ на этот вопрос в “Российской газете” искали ведущие ученые страны, эксперты Вольного экономического общества (ВЭО) России.
Господа, давайте для начала определимся: какие отрасли могут стать опорными точками для технологического рывка?
Александр Широв, член координационного клуба ВЭО России, заместитель директора Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук: В традиционной экономике такими секторами являются сельское хозяйство, комплекс конструкционных материалов, машиностроение. В перспективе важную роль будет играть биохимия, цифровые технологии, робототехника и развитие искусственного интеллекта.
Однако при любом развитии событий возможности российской экономики будут определяться скоростью модернизации базовых секторов российской экономики и промышленности.
Сергей Бодрунов, президент ВЭО России, директор Института нового индустриального развития имени С.Ю. Витте, доктор экономических наук: Главным механизмом достижения нового качества развивающейся, а не стагнирующей экономики должна стать ее реиндустриализация.
А главной целью реиндустриализации, как экономической политики, представляющей собой набор конкретных мероприятий, должно стать восстановление роли и места промышленности в экономике страны в качестве ее базовой компоненты. Причем речь идет не о простом количественном наращивании производства, а о создании качественно новой индустрии на основе использования основных технологий передового технологического уклада – “инфоцифры”, искусственного интеллекта и других.
Из золотовалютных резервов можно было бы взять на возвратной основе 100 миллиардов долларов на инвестиционный кредит для бизнеса
Откуда же специалистов будем брать для “качественно новой индустрии”? Их кто-нибудь готовит сейчас? Или завезем кадры “по импорту”?
Михаил Погосян, ректор Московского авиационного института (национальный исследовательский университет), академик РАН: Я считаю, что в России такие кадры есть, и мы понимаем спрос и потребности рынка для их подготовки в будущем. Поэтому сейчас модернизируем и перестраиваем образовательный процесс, чтобы готовить таких специалистов.
Если мы посмотрим на примеры Китая, Южной Кореи, Сингапура, то увидим, что их технологические рывки были обеспечены модернизацией университетов и школ. Они адаптировали под себя лучшие мировые образовательные и исследовательские практики, связали их с бизнесом и у нас на глазах превращаются в инкубаторы технологических инноваций.
Во многих отраслях промышленности мы уже прошли этап трансформации, используем технологии и подходы мирового уровня, реализуем концепцию активного вовлечения университета в научно-исследовательские разработки c участием иностранных партнеров.
Михаил Эскиндаров, вице-президент ВЭО России, ректор Финансового университета при правительстве РФ, доктор экономических наук: Анализ научного уровня публикаций в ведущих зарубежных изданиях показал, что значительное число отечественных ученых работают на высоком мировом уровне в совместных с зарубежными коллегами исследованиях. Практически, они формируют потенциал прорывных технологий на принципах шестого технологического уклада (основные отрасли – нано- и биотехнологии, молекулярная, клеточная и ядерная технологии, новая медицина и т.д.).
Внедрение этих технологий в хозяйственный оборот обеспечило бы конкурентные преимущества, по крайней мере на среднесрочный период, отечественным хозяйственным субъектам на глобальном высокотехнологичном рынке. Нам нужно создавать новые институты координации и воспроизводства интеллектуальных ресурсов, основанные на сетевых принципах, которые и будут обеспечивать технологический рывок в России.
Но для рывка надо создать плацдарм, базу. От чего отталкиваться будем? Каких показателей и каких отметок мы должны добиться, чтобы стартовать к инновационной экономике в среднесрочной перспективе?
Александр Широв: Для перехода к инновационной экономике нужны доходы. Это означает, что при низких темпах роста ВВП развитие инновационной экономики будет затруднено. Так что темпы должны быть достаточно высокими – 3-4 процента в среднем за год.
Кроме того, инновации неразрывно связаны с инвестициями. В сложившихся условиях при доле инвестиций в ВВП менее 25 процентов говорить о серьезном разворачивании инновационной деятельности трудно. И, наконец, нужно увеличивать затраты на исследования и разработки, чтобы нормально работал контур формирования инноваций. Фундаментальная наука – прикладная наука – инжиниринг. По нашим оценкам, доля отечественных НИОКР к ВВП должна составлять 2,5-3 процента.
Также должен функционировать канал привлечения передовых импортируемых технологий. Существует еще множество других факторов, влияющих на инновационную деятельность, но без перечисленных говорить об инновационном развитии экономики не приходится.
А теперь – главное. Где возьмем деньги на преобразования?
Михаил Эскиндаров: В сложившейся социально-экономической ситуации не стоит ожидать положительной динамики инвестиций из отечественных и зарубежных источников.
Офшорный капитал крупных потенциальных отечественных инвесторов – вот единственный источник финансирования перехода России к инновационной экономике. Либо эти деньги достанутся США и странам ЕС вследствие проводимой ими политики мониторинга источников происхождения капитала, либо они будут инвестированы в экономику России. Возможна реализация различных механизмов привлечения этих инвестиционных ресурсов.
Абел Аганбегян, заведующий кафедрой экономической теории и политики РАНХиГС при президенте РФ, академик РАН: Уточню. Для перехода России к инновационной экономике необходимо обеспечить ежегодный рост инвестиций в основной капитал и вложений в человеческий капитал (“экономику знаний”) по 8-10 процентов в год.
Эти средства должны направляться на технологическое обновление действующего производства, на развитие высокотехнологических отраслей, на создание современной транспортно-логистической инфраструктуры и на сферу “экономика знаний” (НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии и здравоохранение).
Источники средств – активы банковской системы России (около 80 триллионов рублей), из которых пока на эти инвестиции и вложения направляется немногим около одного триллиона рублей. А надо 4-5 триллионов. Еще есть золотовалютные резервы страны (более 400 миллиардов долларов), из них на возвратной основе можно было бы заимствовать 100 миллиардов долларов, беря по 15-20 миллиардов в год на инвестиционный кредит с окупаемостью 5-7 лет.
И это еще не все. Дополнительные инвестиции можно получить за счет прибыли предприятий, если эту часть освободить от налогов. И из амортизационного фонда, который можно увеличить, сократив сроки амортизации и разрешив проводить ее ускоренно.
Также обращаю ваше внимание на целевые взаимовыгодные займы с населения на развитие жилищного строительства и приобретения автомобилей с гарантией предоставления жилья и автомобиля по сниженным ценам на 20-30 процентов при достижении определенного порога заемных средств на семью.
Учитывая низкий внутренний и внешний долг нашего государства (около 15 процентов ВВП), можно было бы пойти на получение крупных займов от других государств и инвестиционных компаний, нарастив этот долг постепенно до 30-40 процентов ВВП, что вполне безопасно с экономической точки зрения.
И, наконец, мы добрались до “программного” обеспечения новой технологической революции. Как вы видите организационные формы и механизмы государственного управления этим процессом?
Абел Аганбегян: Нужна новая научно-технологическая программа России до 2025-2030 годов, включающая три-пять главных направлений. Это развитие цифровой экономики и инновационно-коммуникационной технологии, борьба с онкологией, переход к синтетическим материалам, освоение гиперзвуковых скоростей в космосе и сверхзвуковых скоростей в авиации.
Руководство научно-технологическим развитием в стране следует возложить на создаваемый Государственный комитет по науке и технике под руководством первого заместителя премьер-министра. И это должен быть видный ученый страны.
Ключевой вопрос
Шанс есть?
Для успешного технологического рывка предстоит по многим направлением радикально изменить ситуацию. Обучить людей, создать пул инвестиций, в два-три раза увеличить рост экономики, не говоря уже о создании новых технологий. У нас есть силы, шанс все это сделать?
Сергей Бодрунов: У России есть шанс. Для этого в экономике России должны решительно и достаточно быстро произойти системные изменения.
К их числу можно отнести переход к управлению экономическим развитием на основе долгосрочных программ и среднесрочных индикативных планов на базе научного прогнозирования, проведение активной промышленной политики. В ее основе – система институтов, гарантирующих частному бизнесу патернализм государства в отношении долгосрочных инвестиций в НИОКР и технологическое перевооружение производства. Важно поддерживающее налогообложение и кредитование реального сектора, особенно – высокотехнологичного.
