Темы выступления:
Необходимо четко обозначить текущее состояние дел. Является ли текущая рецессия экономики рукотворной? Создали ли её внешние условия? Были ли в 2013 г. хорошие условия для роста экономики? Как получилось при таких условиях вызвать стагнацию экономики? Сокращение государственных капитальных вложений и связанных с государством компаний. Сколько ещё продлится стагнация? Чем стагнация хуже кризиса? Какие меры нужны для выхода из рецессии? Что может стать драйвером роста? Инвестиции в основной капитал, технологическое обновление, вложения в человеческий капитал и экономику знаний. Куда надо направить эти инвестиции? Можно ли обеспечить низкую процентную ставку под инвестиции в основной капитал? Можно ли использовать золотовалютные резервы и дефицит бюджета? Хорошо ли, что у нас маленький государственный долг? Качество российской банковской системы. Естественные монополии. Газпром.
Выступление прошло в рамках совместной конференции ИНП РАН и ИОЭПП СО РАН 21-22 марта 2019. Программа конференции и видео выступлений других участников здесь.
Тезисы
Опубликованы в сборнике Экономическая политика России в межотраслевом и пространственном измерении : материалы конференции ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН по межотраслевому и региональному анализу и прогнозированию. Том 1.
О стагнации экономики России
Настал момент, когда научная общественность, эксперты, которые профессионально занимаются социально-экономическим развитием страны, должны объединиться и все-таки выработать практически осуществимые мероприятия, которые приведут страну к значимому социально-экономическому росту.
Члены секции экономики отделения общественных наук РАН, проявили инициативу и несколько раз встречались с президентом Академии, убеждали его в том, что Академия не должна стоять в стороне и наблюдать, как наша страна пребывает в стагнации. Академия должна разговаривать с правительством и президентом страны. Убеждать их, что необходимо начать делать что-то реальное, чтобы выйти из сложившегося положения.
Все знают, что российская экономика седьмой год стагнирует. Эта стагнация является рукотворной. Никаких внешних или внутренних условий, которые объективно обуславливают стагнацию, не существует. Напротив, стагнация возникла в 2013 году ещё до присоединения Крыма, до санкций, до снижения цен на нефть, до девальвации рубля. Она возникла на пустом месте при крайне благоприятных внешних условиях.
Давайте вспомним период с 2010 г. по 2012 г. Четырехпроцентный ежегодный прирост ВВП. За два года мы восстановили и превзошли все докризисные показатели (кроме объема строительства и фондового рынка). В стране разогнался прирост капвложений до 8-10 % в год, инфляция была 5,1%, ключевая ставка 5,5%, кредиты выдавались под 8%. Цена на нефть была 110-115 долларов против 95 долларов в 2008 году. Экспорт вырос за два года (2010-2011 гг.) на 70%. И мы с 2010 по 2013 год включительно заняли на мировом финансовом рынке 280 млрд долл. на развитие. Наш внешний долг, если сложить корпоративный долг с государственным, вырос с 460 до 730 млрд долларов.
И вот на этом благоприятном фоне в 2013 г. в России вдруг прекращается экономический рост. Промышленность на нуле, инвестиции на нуле. ВВП в первом квартале того года вырос всего на 0,7%. Что произошло? Если поставить цель нарочно добиться стагнации, то это будет крайне трудно сделать при таком хорошем развитии экономики. Не очень понятно, что надо сделать, чтобы остановить инерцию такой громадной экономики. Но мы это сумели. Каким образом? А очень просто. С 2013 по 2016 год на 27% сократились государственные капвложения, а это половина всех капвложений.
При этом частный бизнес за 2013-2016 годы увеличивал инвестиции примерно на 10% ежегодно, но в целом по стране капвложения сократились на 11%. Пять крупнейших корпораций, которые являются акционерными обществами и формально не считаются государственными, сократили свои инвестиции на 35%, особенно Газпром, РЖД, Росатом и Ростехнологии. Одна Роснефть немного увеличила инвестиции. И инвестиционный кредит со стороны государственных банков – Сбербанка, ВТБ – сократился на 25%.
И если инвестиции в стране сокращались три года подряд, то это приводит к стагнации. К рукотворной стагнации. По нашим оценкам она продлится еще минимум 2-3 года, что бы мы сейчас не делали.
Вы хорошо знаете, что нынешний бюджет – не бюджет развития. Несмотря на появление национальных проектов, все понимают, что это просто перелицованные бывшие государственные программы. По расчетам А.А. Широва, если все нацпроекты будут реализованы на 100%, это обеспечит ежегодный прирост ВВП всего на 0,6%.
Мы находимся в трудном положении. Например, кризис внутри себя имеет механизм возобновления экономического роста. Стагнация, к сожалению, не имеет такого механизма, в этом ее отличие от кризиса. Вспомним США. Первая стагнация на базе стагфляции возникла там в 1970-е годы. 12 лет богатейшая страна мира не могла наладить экономический рост. Впервые в истории США. Президент Форд что только не делал, чтобы переломить тенденцию, ничего не получилось. Его не переизбрали на второй срок, пришел Джимми Картер, который имел программу, написанную Полом Уокером, выдающимся финансистом. Заморозили зарплаты, чтобы вывести Америку из кризиса. Ничего не получилось за четырехлетний период. И только при президенте Рейгане они разработали знаменитую программу действий, названную «Рейганомика». Это были коренные мероприятия, невиданные ни в истории США, ни в истории других стран. Они в полтора раза сократили подоходный налог, в том числе и с богатых людей. Они перешли к ускоренной амортизации. Они выкинули на сотни миллиардов долларов старого оборудования и заменили его новым. Обеспечили огромные инвестиции.
Просто так из стагнации не выйдешь, нужны коренные решительные меры. Говорят, что нужны структурные реформы. Но какие структурные реформы? Разве повышение пенсионного возраста выведет нас из стагнации? Или повышение НДС? Или ликвидация строительства на принципах долевого участия?
Это, конечно, тривиальные для макроэкономистов вещи, но если вы хотите перейти к экономическому росту, то первичными и главными драйверами роста могут быть только инвестиции в основной капитал. А нам в России ещё нужны не просто инвестиции, а вложения в кардинальное технологическое обновление.
Сейчас у нас очень низкая норма инвестиций в основной капитал по отношению к ВВП. Если брать по статистике, то это 17%, а если смотреть по системе национальных счетов, то это немного больше 20%. В среднем в развитых странах эта норма равна 21%, но они имеют прирост ВВП по 1,5-2% в год. А нам нужно увеличивать ВВП минимум на 5% в год, мы же очень сильно отстаём по многим показателям.
Давайте обратимся к истории. За почти 30 лет постсоветской России объем ВВП у нас почти не вырос, на 10% максимум. Сельское хозяйство осталось на том же уровне. А выпуск промышленности сократился, он ниже, чем в 1989 году. При этом реальные доходы населения выросли, потому что резко сократились доля оборонных расходов и доля накопления в ВВП. Фонд потребления домохозяйств вырос больше, чем доля государственных расходов. А численность населения сократилась. И поэтому средние реальные доходы выросли. Но если в начале 90-х годов разница между средними доходами 10% самых богатых бедных и 10% самых бедных была трехкратной, то сейчас эти доходы различаются в 15,5 раз. И бедных сейчас стало гораздо больше.
Сейчас для того, чтобы перейти к экономическому росту и на этой базе поднять доходы, нам нужен переход к форсированным инвестициям в основной капитал и к форсированным вложениям в человеческий капитал. Требуется переходить к ежегодному приросту инвестиций на 10%, в абсолютном выражении это +2 трлн руб. сейчас, и +5 трлн руб. к 2024-2025 г. И нужно +1,5 трлн руб. ежегодно вкладывать в человеческий капитал, увеличив до 4 трлн руб. к 2024 г. Иными словами, суммарно нам нужно примерно еще 20 трлн руб. вложить в основной капитал и примерно еще 15 трлн руб. в человеческий капитал.
Куда направить эти деньги? На технологическое обновление действующего производства надо примерно 4 трлн руб. Еще 4 трлн руб. надо направить на создание новых мощностей в высокотехнологичных инновационных отраслях. Не менее 8 трлн руб. нужно потратить на создание современной инфраструктуры, надо начинать массовое строительство автострад, скоростных железных дорог, логистических центров. Нам нужно в полтора раза увеличить объем вводимого жилья. В прошлом году было введено 75 млн кв. м, а в этом году, судя по январю, наверно, будет меньше 70 млн. А нам надо 120 млн. кв. м вводить в 2024 г.
Надо сказать, что предложенные национальные проекты технологически мало что обновляют. А у нас средний срок службы действующих машин и оборудования – 14 лет, тогда как в развитых странах 7-8 лет. Сегодня у нас по статистике 23% машин и оборудования работают свыше сроков амортизации. Их надо было несколько лет назад выкинуть, а они до сих пор работают, огромные деньги идут на их ремонты, а еще имеют место аварии, плохое качество продукции и т.д.
Но где взять деньги? В условиях санкций у России нет денег для безвозвратного финансирования инвестиций и вложений в человеческий капитал. Мы не можем взять в этом году 4 триллиона, ничего не возвратив, а в следующем году еще 4 триллиона, а через год еще 5 триллионов. Но если тратить деньги на окупаемые проекты, то все получится: 5-7 лет окупаемость вложений в модернизацию действующих производств, 10-12 лет полная окупаемость вложений в новые мощности, и 20-25 лет окупаемость вложений в современную инфраструктуру.
И если давать деньги на новые капвложения в виде инвестиционного кредита под 5% годовых, тогда его будут брать, и все окупится. На новые высокотехнологичные мощности надо давать под 4% годовых, на инфраструктурные проекты – под 3%. На первых порах разницу между рыночными и льготными процентными ставками могло бы взять на себя государство. В реальности это очень небольшие деньги. Чтобы дать 2 трлн руб. под 5% годовых вместо 10%, государству нужно изыскать 100 млрд руб. Что такое 100 млрд при профиците бюджета в 2,5 трлн руб.?
И вообще, что такое профицит? Это недоиспользованные деньги, которые каждый день пропадают из-за инфляции. Россия примерно 20 млрд долл. теряет каждый год в золотовалютных резервах из-за долларовой инфляции.
И какие еще у нас есть источники возвратных денег? Самый главный денежный мешок – это активы банков. У нас доля инвестиционного кредита – 8% от банковских активов, в Америке – 40%, а в Германии – больше 50%. Мы можем в 3-5 раз увеличить объем инвестиционного кредита за счет банковских денег.
Второй источник – золотовалютные резервы. Зачем нам 500 млрд долларов? Они никогда не потребуются в таком объеме. Давайте 180 млрд вложим в проекты, окупаемые за 5-7 лет. Каждый год будем брать по 20-30 млрд и через 5-7 лет возвращать их в резервы. А для безопасности оставим 300 млрд долл. Это ведь больше чем золотовалютные резервы всех крупных стран Европы – Германии, Англии, Италии, Испании. У них у всех меньше, чем по 300 млрд долл. А мы сидим на мешке с деньгами, которые обесцениваются.
Ещё нам мешают мифы в финансовой политике. Один миф: неприкосновенность золотовалютных резервов. Второй миф: нельзя иметь дефицитный бюджет. Да весь мир живет на дефицитном бюджете! Это выгодно. Имея дефицит в 3% от ВВП, мы получим 3 трлн руб. лишних денег. Представляете, насколько можно увеличить, например, финансирование человеческого капитала за эти деньги!
Во всем мире вы можете получить профессиональное образование, взяв кредит. У нас Сбербанк выдал на эти цели 500 млн руб., и всё. А надо 500 млрд руб. кредитов выдать на обучение людей. И мы получим людей с более высокой квалификацией и более высокой зарплатой.
Кроме того надо вернуть инвестиционную льготу по налогу на прибыль. И инвестиций будет больше на триллионы. Предприятия будут показывать свою реальную прибыль, как это было до 2002 г. Статистика показала: как только отменили инвестиционную льготу, инвестиции резко сократили рост. И прибыль ушла в тень, естественно.
Следует пересмотреть амортизационную политику и перейти к ускоренной амортизации.
Можно взять заем у населения. У населения 40 трлн руб. в России и, по оценкам, от 700 до 1000 млрд долл. на счетах в западных банках, без учёта недвижимости. Нужно придумать займы под жилье, под автомобили. Чтобы люди хотя бы 3% своих доходов потратили на инвестиции, ведь всем нужно улучшать жилищные условия. В том числе и состоятельным людям. У нас 10% населения, 15 млн человек, имеют душевой доход примерно 100 тыс.руб. в месяц. Люди с такими доходами будут готовы давать взаймы государству.
Наконец, мы единственное государство, которое практически никому ничего не должно. И мы этим очень гордимся. Ну, теоретически, и предприятие тоже может жить без кредита. Но как оно будет развиваться, если не будет брать кредит? Конечно, оно будет плохо развиваться. Мы попали в яму, у нас масса нищих, но мы гордимся, что не расходуем деньги, а сидим на мешке с золотом.
И нужны определенные реформы. Нам нужна реформа собственности, в рамках которой надо провозгласить частную собственность священной, неприкосновенной и т.п. Нам нужна реформа финансовой системы. В глобальном рейтинге по качеству финансовой системы Россия занимает 108 место в мире! У нас нет настоящих небанковских «длинных» денег, их надо создавать.
Нужны структурные реформы в части развития конкуренции. Нужно реформировать монополии, закончить преобразование РЖД. Нужно реформировать Газпром, работающий крайне неэффективно. Это единственная компания в мире, которая имела капитализацию в 353 млрд долл., а сейчас – только 60 млрд. Недавно НОВАТЭК, который в шесть раз меньше добывает газа, по капитализации почти сравнялся с Газпромом.
О регионах. Если вы хотите что-то хотите погубить, переведите на дотацию. А у нас 90% регионов на дотации! Хотя вполне можно было бы процентов 70 регионов перевести на самоокупаемость, самофинансирование, потому что они одной рукой дают государству, другой рукой от государства получают. Давайте уравновесим это. Нужно дать губернаторам больше прав. Нужно пересмотреть эту централизацию банковской системы, которая вся сосредоточена в Москве и Санкт-Петербурге.
И очень нужны коренные реформы в социальной сфере. Давайте задумаемся, какую экономику мы создали за почти 30 лет новой России? Государственно-монополистическую, олигархическую, с неупорядоченными земельными отношениями, с неразвитой конкуренцией, с ужасным фондовым рынком. У нас толком нет рынка. Почему мы не развиваемся 30 лет? Потому что рыночные механизмы развития работают плохо, и мы должны их в значительной мере создать заново. Именно на это должны быть направлены реформы.
И ещё одним дополнительным механизмом развития могло бы стать планирование. Планирование не советское, естественно, а приспособленное к рыночному хозяйству, как в Китае, как в ряде других стран.
