«Коммерсантъ» от 21.02.2024
Чья экономическая политика выгоднее для США
После победы Дональда Трампа на праймериз республиканцев в Нью-Гемпшире главный кандидат в президенты США от демократов Джо Байден признал очевидным, что экс-президент станет кандидатом от республиканцев. Это значит, что, прогнозируя будущее глобального финансового рынка, стоит обратить внимание на экономические приоритеты и достижения обоих лидеров президентской гонки, уже показавших себя в деле.
Недавние заявления лиц, принимающих решения в рамках макроэкономической политики США, звучат довольно оптимистично. В частности, министр финансов США Джанет Йеллен в январе оценила инфляцию в стране как «находящуюся под хорошим контролем». При этом добавила, что американские граждане извлекают выгоду из этой ситуации, так как темпы роста заработной платы опережают темпы роста цен.
В свою очередь, председатель совета управляющих Федеральной резервной системы Джером Пауэлл в начале февраля заявил, что время для смягчения ограничительной политики и снижения ключевой ставки приближается и что это время наступит уже в текущем году.
В период после пандемии COVID-19 экономика США восстанавливалась гораздо лучше, чем, например, экономика Европы. В частности, за период с четвертого квартала 2019-го по второй квартал 2023 года накопленный прирост ВВП США оказался примерно в два раза выше, чем в Еврозоне, и в три раза выше, чем в Великобритании. Среди аналитиков всего мира оживились разговоры о том, можно ли в этой связи считать экономическую политику Байдена — «байденомику» — успешной или нет? Градус этой дискуссии подогревается предвыборной гонкой в США. Наблюдатели сейчас подводят предварительные итоги «байденомики», сравнивают эти итоги с экономическими результатами предыдущего президента Трампа, делают более глубокие исторические экскурсы, сопоставляя эффективность макроэкономических подходов демократов и республиканцев, которые и те и другие исповедуют на протяжение долгих десятилетий.
Базовые факторы
Анализируя эффективность «байденомики», надо понимать, что экономическая политика — это всего лишь волны на поверхности глубокого моря.
Когда мы видим результаты работы любой крупной экономики, то в подавляющем большинстве случаев они определяются экономической политикой во вторую очередь, а в первую очередь — базовыми факторами и тенденциями.
Базовые факторы — это ресурсный потенциал экономики, ее структурные особенности, уровень применяемых технологий, качество финансовой системы, эффективность институтов, специфические культурные особенности (работоспособность, законопослушность, творческий потенциал населения и т. п.), военно-политическая значимость в мире.
Базовые тенденции — это долгосрочные процессы, порождаемые глубинными структурными сдвигами. Пример базовой тенденции — это постепенное старение населения США, которое никакая экономическая политика никакого президента предотвратить не сможет. Также к базовым тенденциям можно отнести кризис, порожденный пандемией COVID-19 в 2020 году, и восстановительный рост после пандемии в 2021 году. Нет сомнения, что этот кризис и этот рост случились бы в США при любой экономической политике.
Что касается базовых факторов, то дела с ними в США по-прежнему обстоят очень неплохо.
Во-первых, США — это страна, эмитирующая мировую валюту и обеспечивающая стабильную многолетнюю доходность множеству финансовых инвесторов. Поэтому американское государство до сих пор способно очень дешево брать взаймы огромные суммы (чистый прирост долга США составляет $1,5–2,5 трлн ежегодно) и использовать их на решение своих экономических и социальных проблем. Иными словами, США по-прежнему способны перераспределять в свою пользу львиную долю глобальной финансовой ренты.
Во-вторых, производство товаров и услуг в США в максимальной степени диверсифицировано. Страна может производить все или почти все.
Также США обладают огромным внутренним рынком и почти не имеют проблем с доступом на рынки остальных стран мира. Это гарантирует сбыт подавляющей части производимой в стране продукции.
В-третьих, США с большим отрывом продолжают оставаться мировым лидером в высокотехнологичной сфере (фундаментальная и прикладная наука, генерирование и внедрение прорывных инноваций, торговля инновационной продукцией и т. д.). На страну приходится четверть мировых расходов на науку. Это позволяет США получать очень значительную ренту от продажи высокотехнологичных товаров и услуг.
В-четвертых, мощный военно-политический потенциал США обеспечивает надежную защиту интересов американского бизнеса во всем мире. Более того, это позволяет американцам с помощью жесткого нерыночного давления устранять конкурентов и без излишних церемоний устанавливать контроль над многими крайне привлекательными рынками. Например, в последние два года именно военно-политическое давление позволило США захватить существенную часть газовых рынков Европы.
Важные вопросы
Да, конечно, в последнее время многие преимущества США перестали быть абсолютными.
В частности, падает доверие к доллару, потому что Штаты в последние годы слишком часто замораживали и конфисковывали активы других стран в американской валюте и ценных бумагах. Как следствие, многие страны стали искать другие варианты для трансграничных расчетов и национальных резервов. Однако сопоставимой по качеству и надежности альтернативы американской валюте в мире по-прежнему нет.
Да, внутренний долг США — это финансовая пирамида, которая когда-нибудь обрушится или сдуется. Но традиционно низкие проценты по долгу замедляют темпы роста этой пирамиды, а инфляция, потихоньку обесценивающая стоимость заимствований, делает срок успешного функционирования долговой пирамиды еще более длительным.
Да, растут масштабы неподконтрольных США экономик (Китай, страны БРИКС и пр.). Да, в этих странах быстро развиваются своя наука и свой высокотехнологичный сектор, но пока научно-технологическое отставание этих стран от США велико. И даже совокупная военно-политическая мощь оппонентов позволяет им противостоять интересам США лишь в отдельных территориальных анклавах.
Любая президентская администрация в США прекрасно знает об этих преимуществах своей экономики и активно ими пользуется. Поэтому, исследуя отличия «байденомики» от экономической политики Трампа, надо рассматривать сюжеты менее глобального характера. В частности, важны ответы на следующие ключевые вопросы:
- Каковы главные приоритеты при распределении денег между различными секторами экономики (кто будет получать больше, а кто меньше, чем при Трампе)?
- Насколько эффективны были решения команды Байдена по распределению денег? По сравнению с решениями команды Трампа? Каковы краткосрочные и каковы долгосрочные результаты этих решений?
Главные приоритеты
Если говорить обобщенно, то основным приоритетом экономической политики при Трампе была поддержка секторов, производящих товары и услуги. Структурные сдвиги, нацеленные на реиндустриализацию США, были не только анонсированы, но и реально осуществлялись. Эти сдвиги неплохо видны, например, при наблюдении за ростом добычи нефти и газа, который был особенно высоким именно при Трампе.
Экономическая политика Байдена существенно сместила акценты в сторону поддержки домохозяйств и социальной сферы. Во многом это было вынужденной мерой, потому что надо было компенсировать населению тяжелые потери, понесенные во время пандемии COVID-19.
Однако и в целом экономическая политика Байдена оказалась гораздо более кейнсианской. Иными словами, при Байдене предпочли более активно поддерживать спрос со стороны домохозяйств (через увеличение прямых и косвенных субсидий населению) и государства (через, например, быстрый рост военных расходов).
Тем не менее нельзя сказать, что поддержка производителей при Байдене прекратилась, а процессы реиндустриализации остановились. Эти процессы продолжаются, просто более медленными темпами. Как следствие, например, на третий год президентства Байдена рекорды по добыче нефти и газа, достигнутые при Трампе, были побиты.
Кроме того, администрация Байдена реализует масштабную программу инфраструктурного развития, которую также можно рассматривать как косвенную поддержку производственного сектора. Еще одно важнейшее решение в рамках байденовской реиндустриализации — это «Закон о чипах», принятый в 2022 году. Основная его цель — снова превратить США в одного из глобальных лидеров по производству ключевых элементов современной микроэлектроники. Разумеется, за столь короткие сроки закон не мог дать значимых результатов, но сам факт его принятия говорит о том, что «байденомика» — это далеко не только раздача денег на социальные нужды.
Чья экономическая политика эффективнее
Что касается ответа на вопрос, чья экономическая политика была эффективнее — Трампа в 2017–2020 годах или Байдена в 2021–2023 годах, то простого ответа на него нет.
Некоторые краткосрочные критерии — динамика ВВП и уровень безработицы — достаточно хорошо смотрятся в обоих случаях. По крайней мере в номинальном выражении.
Возможно, с точки зрения среднесрочной и умеренно долгосрочной перспективы экономическая политика Трампа выглядела предпочтительнее. Возрождение ряда отраслей промышленности, в том числе сырьевой и высокотехнологичной, вело к быстрому восстановлению позиций американских производителей на целом ряде ключевых рынков, прежде всего на внутреннем. Кроме того, наращивание собственной добычи углеводородов позволяло Соединенным Штатам поддерживать уровень внутренних цен на сырье на заметно более низком уровне, чем, например, в Европе. При прочих равных условиях это серьезно повышало конкурентоспособность американской продукции и реальный уровень жизни населения страны. В свою очередь, быстрый рост сферы высоких технологий обеспечивал создание большого числа высокопроизводительных рабочих мест для квалифицированных сотрудников и увеличение технологической ренты, получаемой американской экономикой. Эти тенденции, несомненно, повышали не только темпы, но и качество экономического роста США.
Тем не менее с точки зрения еще более долгосрочной перспективы экономическая политика Байдена имеет свои преимущества.
Да, эта политика в первую очередь направлена на ослабление текущих социальных проблем США, которые за последние десятилетия заметно обострились. Однако та же политика обеспечивает повышение качества человеческого капитала, используемого в экономике США. Повышение качества человеческого капитала — это процесс с очень длинным циклом. Но по завершении этого цикла национальная экономика США получит кадровые ресурсы, в целом способные поддерживать лидирующие позиции страны в высокотехнологичной сфере, науке и промышленности. Если эта задача не будет решена, то технологически Америку через 20–30 лет могут догнать и Китай, и даже многие страны-соперники, пока находящиеся «во втором эшелоне»,— Индия, Россия, Вьетнам, Малайзия, Иран и др.
Кроме того, значимые долгоиграющие эффекты может обеспечить провозглашенная Байденом политика по восстановлению масштабов «среднего класса».
По различным экспертным оценкам, доля среднего класса в США сократилась с 62% в 1970-е годы до примерно 50% в 2010-е годы.
Эта тенденция заметно изменила структуру спроса и структуру занятости в американской экономике, причем изменила в неблагоприятную сторону. Если же доля среднего класса будет восстанавливаться, в том числе благодаря мерам «байденомики», то в США чаще будет предъявляться спрос на качественные товары и услуги национального производства и реже — спрос на зарубежные предметы роскоши, с одной стороны, и спрос на дешевую низкокачественную продукцию из бедных стран — с другой. Кроме того, должна будет вырасти доля квалифицированных работников, способных обеспечивать более высокую производительность труда и более высокое качество продукции.
Основные выводы
Завершая этот краткий обзор, можно сделать вывод, что, как и в предшествующие десятилетия, осел «байденомики» и слон «трампономики» тянули американскую телегу с примерно одинаковой скоростью. Более того, на самом деле осел и слон работают в одной упряжке, пусть даже часто и лягают друг друга. Чередование лидерства республиканцев и демократов, как давно заметили аналитики, только повышает эффективность американской экономики. Те недостатки, которые не устранялись республиканцами в рамках их экономической политики, демократическая администрация пытается устранить в рамках своей политики, и наоборот.
Что касается уроков для России, то я бы сделал два основных вывода из американского опыта.
Во-первых, нам надо учиться у американцев предельному прагматизму и гибкости экономической политики. Их решения в рамках экономической политики в очень малой степени (по сравнению, например, с Россией или современной Западной Европой) подвержены влиянию идеологических мотивов. Если надо, американцы будут игнорировать постулаты любых уважаемых экономических теорий. Как они регулярно игнорируют тезис об обязательности свободной торговли или тезис о важности бездефицитного бюджета. Если это будет выгодно или критически необходимо, американцы будут покупать продукцию у кого угодно, даже у главных геополитических противников. Как они покупают обогащенный уран у современной России. Если потребуется, республиканцы перехватят интересные идеи и ключевые решения у демократов, а демократы у республиканцев, и при этом ни капли не будут переживать, что раньше они эти идеи отвергали.
Во-вторых, нам надо учиться тому, как американцы проводят структурные преобразования в своей экономике. Если в США структурная политика — это целенаправленное создание новых перспективных отраслей и форсированное внедрение передовых технологий, то в России до недавних пор под структурной политикой понимали внедрение новых стандартов бухучета, гармонизацию внутреннего законодательства с зарубежным и тому подобные мелкие институциональные преобразования. Какая из этих структурных политик важнее и эффективнее для страны, можно даже и не объяснять.
