Выступление состоялось в рамках прошедшей 21-22 марта 2024 г. VI-й Всероссийской научно-практической конференции по межотраслевому и региональному анализу и прогнозированию, организованной ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН.
Презентация
Тезисы
Опубликованы в сборнике Экономическая политика России в межотраслевом и пространственном измерении : материалы VI Всероссийской научно-практической конференции ИНП РАН и ИЭОПП СО РАН (Россия, г. Томск, 21–22 марта 2024 г.). Том 6
Организация российского пространства в новой реальности
Пространственное развитие каждого народа определяется не только доставшимся и созданным им, его историей пространством, но и способностью народа организовать это пространство для своей жизни, обживать, обустраивать его и управлять им. Николай Александрович Бердяев писал: «Огромные пространства легко давались русскому народу, но нелегко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем… Размеры русского государства ставили русскому народу почти непосильные задачи, держали русский народ в непомерном напряжении… Требования государства слишком мало оставляли свободного избытка сил. Вся внешняя деятельность русского человека шла на службу государству… Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности» [1].
Не согласен, что русская душа подавлена пространством. Его необъятность – часть нашего национального характера. Освоение огромных пространств действительно требовало от русского народа огромной энергии и затрат, но большое пространство стало важным источником природных богатств, разнообразия укладов жизни и важным фактором безопасности государства. Оно придает повышенную устойчивость к климатическим изменениям, что приобретает дополнительное значение в условиях активизации изменений климата. Пространственная необъятность – результат огромной энергии российского народа, которая показывает его силу, повышает устойчивость и продолжительность циклов хозяйственной и социальной деятельности (72–80 лет вместо 60-ти у США и Китая).
Принято говорить о ресурсном и о пространственном проклятии России, так как огромная протяженность территории и нахождение ее значительной части в зоне рискованного земледелия и неблагоприятных условий для жизни людей резко повышает стоимость хозяйственной деятельности и с трудом вписывается в рыночную экономику. В результате плотность экономической деятельности в России в 16 раз ниже, чем в Китае, и в 20 раз ниже, чем в США. Большое пространство создает повышенный спрос на транспортную инфраструктуру и коммуникации. Это придает особую остроту отставанию в этой сфере. С другой стороны, большое пространство сопряжено с пространствами многих других государств, что придает основу естественной многовекторности внешнеэкономическим связям, позиционируя Россию как экономику Севера и «Хартленд Евразии».
Организация большого и многообразного пространства требует особых жертв, включая определенные ограничения свобод и повышенные требования к качеству и эффективности общественного и государственного управления развитием, включая нерыночные аспекты управления.
Сложившаяся в 1990–2000-е годы организация российского пространства характеризуется сверхконцентрацией населения и бизнеса в центральной части страны и столичных агломерациях, и сжатием экономического пространства страны. Неравенство в развитии регионов постоянно нарастало, но с началом СВО и ростом гособоронзаказа картина пространственного роста стала меняться – начали подниматься регионы Поволжья и Урала. Насколько устойчива эта тенденция, или мы опять вернемся к нарастающей концентрации ресурсов и населения в столичных агломерациях? Прежде чем ответить на этот вопрос уточним основные дисбалансы пространственного развития.
В целом дифференциация между российскими регионами по сравнению с развитыми странами выше почти в 2 раза. Дифференциация между 10 «первыми» и 10 «последними» регионами по уровню ВРП на душу населения составляет 14,2 раза, по объему инвестиций – 15,7 раза, а по уровню бедности населения – 4,2 раза, по уровню смертности – 2,3 раза.
Социально-экономическая дифференциация регионов тесно связана с высокой дифференциацией в бюджетной обеспеченности. Расходы бюджетов Москвы и Московской области в расчете на 1 жителя почти в 2 раза превышают расходы консолидированных бюджетов остальных субъектов России.
Россия относится к странам с высокой долей урбанизированного населения – «страна городов». В то же время, как считают многие эксперты-аграрии, необходим эффективный баланс между развитием городских и сельских поселений, который сейчас деформирован в пользу крупных городов и агломераций. За 35 лет с 1989 г. процесс обезлюдения сельской местности затронул почти всю территорию страны, особенно ее Север и Дальний Восток. Прирост сельского населения в ЦФО и на Северо-Западе страны отчасти отражает движение к последующему переселению в агломерации. Зарплата на селе в 2019–2021 гг. была в среднем на 40% ниже средней зарплаты в целом по стране и почти на 70% ниже средней зарплаты в Москве. Развитие сельских поселений, стимулирование роста зарплат и программы поддержки качества сельской жизни и малых городов позволят поддержать численность населения аграрных и в целом глубинных регионов России. Это позволит снизить потребность в удельных инвестициях на развитие городского и жилищно-коммунального хозяйства, а также окажет позитивное влияние на продовольственную безопасность России.
Вслед за концентрацией экономической деятельности в столичных агломерациях и общим «сжатием» экономического пространства расселение населения также все больше концентрируется в агломерациях, характеризующихся более высоким уровнем доходов населения и качества городской жизни. В целом с 2001 по 2021 год население России сократилось на 0,8%, и к 2045 г. оно может сократиться еще на 4,6% (средний вариант прогноза Росстата). Опережающим темпом сокращение населения идет в Сибирских регионах. Население Сибирского федерального округа с 2001 по 2021 год сократилось на 7,0%, Дальневосточного – на 10,4%, и к 2045 г. они могут потерять, соответственно, 9,8% и 7,4% населения. В 2023 г. население России составило 146,2 млн человек (без учета новых субъектов). К 2045 г. по консервативному (среднему) прогнозу Росстата, оно может сократиться
до 138,9 млн человек, при этом и так небольшое население Сибирских регионов и Дальнего Востока может понизиться на 1,4 млн человек. Такая демографическая динамика ведет к повышению межрегионального неравенства, обострению дефицита трудовых ресурсов и увеличению угрозы национальной безопасности.
По нашей оценке – Института ИнВЭБ – можно развернуть негативные демографические тенденции в позитивном направлении благодаря активной семейной политике и повышению рождаемости, улучшению качества здравоохранения, распространению здорового образа жизни и снижению смертности. В этом сценарии с учетом повышения уровня внешней миграции и обеспечении эффективной социализации мигрантов в российском обществе население может достичь к 2045 г. 155–156 млн человек. Примерно на треть и более прирост населения (по сравнению с консервативным сценарием) может быть обеспечен повышением рождаемости, на треть – снижением смертности и на треть – миграционным притоком. При этом население Сибири и Дальнего Востока может прирасти по сравнению с негативным демографическим сценарием на 6–7 млн человек. Вклад повышения рождаемости в Сибирских регионах и на Дальнем Востоке даст 2,5–3 млн человек и 3–4 млн может дать миграционный приток
(из европейских российских регионов и внешней миграции).
Удержание населения на восточных территориях страны должно сопровождаться сокращением дифференциации в уровне качества жизни между столичными агломерациями и другими городами, особенно малыми городами и городами Сибири и Дальнего Востока. В 2022 г. средний Индекс качества городской среды по всем городам России (индекс Минстроя) составил 192 балла, по всем городам Западной и Восточной Сибири – 171 балл; 23 из 30 городов, замыкающих список по качеству городской среды, находятся на территории Западной и Восточной Сибири. Разрыв по числу баллов с Москвой даже региональных центров может составлять до двух раз. Разрыв в качестве жизни между агломерациями (Москва и Санкт-Петербург) и другими городами-миллионниками в 2022 г. составил в среднем 41%. Крайне высока в восточных регионах и внутрирегиональная дифференциация. Например, в Иркутской области разница между областным центром и малым городом Алзамаем составляет 1,9 раза. Дифференцированный подход к развитию городов и сельских поселений позволит сократить разрыв по качеству городской среды. Для Центральной и Восточной Сибири необходимо создать условия для повышения индекса качества городской среды к 2035 г. в 1,7 раза, а внутрирегиональная дифференциация не должна превысит 1,2 раза. Такие масштабы улучшения качества жизни способствовали бы созданию условий для смены оттока населения притоком (табл.).
Таблица
Поиск баланса в развитии между агломерациями и малыми городами/сельскими территориями
Поворот российской экономики на Восток и формирование многополюсной системы развития предполагает опережающий рост промышленных и научно-инновационных кластеров в Приволжье, Урале, Центральной и Восточной Сибири с формированием цепочек добавленной стоимости на межрегиональном уровне. При этом значительная часть ресурсов страны будет в долгосрочной перспективе отвлекаться на решение задач интеграции новых субъектов РФ в ее экономическую систему, а также на укрепление и подъем регионов западной российской границы (Калининградской области, Белгорода, Воронежа, Курска, Липецкой области, Приазовской части Ростовской области и Краснодарского края и Республики Крым), которые в новых условиях превратились в особые геостратегические регионы.
В среднесрочной перспективе опережающими темпами будет расти производство в столичных агломерациях, Поволжье и на Урале. В долгосрочной перспективе, в соответствии с оптимистичным сценарием, опережающими темпами смогут развиваться сети связанных крупных городов или конурбаций, и найден баланс с развитием малых и средних городов, а также сельских поселений. Можно говорить о формировании нового макрорегиона России в составе регионов Донбасса и Приазовья. Прирост ВРП макрорегиона в 2040 г. по отношению к уровню 2022 г. оценивается нами в 15,5 трлн руб. На рубеже 2030–2045 гг. будут созданы условия для опережающего развития сибирских регионов, вклад которых в ВРП составит 26–27%.
В этих условиях необходима не просто новая более гибкая кластерная политика или политика формирования новых и обновления старых центров роста, а политика комплексного развития территорий с учетом их дифференциации по критериям геостратегической значимости и уязвимости, уровня развития, Пространственная политика не должна превращаться в сумму корпоративных проектов, решающих ведомственные и корпоративные экономические задачи – добычи и экспорта природных ресурсов, т.е. эксплуатации природы, а задачи ее рационального сбережения и создания условий для сбережения населения, его обустройства на просторах нашей Родины, с достижением высоких показателей качества жизни. Такая стратегическая комплексная пространственная политика потребует перестройки межбюджетных отношений и укрепления самостоятельной финансовой системы регионов, надстраивания блока экономического управления на уровне макрорегионов. Целесообразно возродить СОПС-КЕПС для независимой комплексной надведомственной оценки народнохозяйственной значимости проектов и региональных планов. Эффективное пространственное стратегическое управления придаст российской экономике и обустройству жизни россиян новое качество развития.
Литература и информационные источники
- Бердяев Н. Судьба России. – М. – 1917.
