Это выступление входит в серию выступлений с LVII сессии российско-французского семинара “Финансово-экономическая динамика в России и Европе“.
Стенограмма выступления
Буржо
Модель банковского сектора Германии.
Германия традиционно имела банковскую модель, очень отличную от опирающейся на рынки капитала. С большим количеством местных банков, которые поддерживали особенно раньше связи с предприятиями разного размера. Очень сильные связи между банками и предприятиями сегодня рассматриваются с большим подозрением и отличаются как смешение жанров.
Это интересно не только для Германии. В мире существует тенденция развития рынка капитала в ущерб отношениям между банком и предприятиям, которые развиваются на протяжении многих лет. Эта модель, опирающаяся на рынки капиталов и развивающаяся на мировом уровне, была в меньшинстве 20 лет назад и связана с культурными особенностями. Конкретно в финансовом плане: предприятия брали в долг у банков-партнёров в Германии, рынки капитала в облигационной форме практически не существовали. Даже на уровне акционеров их вес был очень незначителен в том, что касалось контроля над предприятием. Что касается связи между банком и предприятием, понятие рентабельности оказывалось на втором плане. В моменты кризисов основной банк предприятия продолжал его финансировать, а другие банки этого не делали. То есть, понятие рентабельности и риска рассматривалось на долгосрочном периоде – как минимум, 10 лет.
Дискуссии относительно того, что лучше – рынки капитала или связи с банком – это мировая дискуссия. На уровне Еврозоны при кризисе евро эта дискуссия была очень острой. Около 2012-2013 года Марио Драги, президент ЕЦБ постоянно говорил о необходимости углубить рынки капитала. И в то время мы видели в большинстве стран Юга Европы – кредитная динамика падала с каждым месяцем. Даже после интервенции в 2012 году, которая привела к резкому сокращению процентных ставок по госдолгу. Предприятия реальной экономики оказывались жертвой ситуации банковской системы и идея заключалась в том, чтобы развить доступ предприятий реальной экономики к рынкам капитала для финансирования. Это видение в тот момент было легитимным, но ставит важную проблему экономической модели. Как мы видели на примере ряда спекулятивных пузырей рынка недвижимости США, фокализация на рынках капитала как способе финансирования приводит к дереспонсибилизации (потере ответственности) перед заимодавцами, которые меньше интересуются качеством кредита, если могут быстро продать его на рынке. Для малых и средних предприятий интерес к рынку капитала зависит от их сектора. Мы оказываемся в искусственной ситуации развития рынка капитала. Та же проблема возникает, когда мы пытаемся создавать крупные институты финансирования, часто нацеленные на ту или иную проблематику экономического развития. И традиционная немецкая модель как раз показывала важность финансирующими организациями тех предприятий, которым они выдают кредит. В немецком случае это была сильная тесная связь на местном уровне с сильным политическим измерением. Некоторые её аспекты воспроизводятся в случае Италии. Общие трудности итальянской банковской системы подвели к выводу, осуждающему существование региональных итальянских банков, но при этом смешивались две вещи – общая ситуация итальянской экономики, которая страдает от излишней задолженности как предприятий, так и домохозяйств в трудном положении. С другой стороны, логика финансирования этих банков по отношению к итальянским предприятиям по модели, которая развивалась несколько столетий. Именно в этом контексте возник капитализм в Италии в средние века.
В случае Германии мы видим сильную обеспокоенность состоянием банковской системы. Она не такая, как в Италии, т.к. экономическая ситуация лучше, чем в Италии. Но существует много отчётов, рекомендующих модернизацию банковского сектора, который концентрируется на развитии рынка капитала. Традиционно немецкие банки концентрируются на процентных доходах и очень мало – на разных типах банковских комиссионных. Конечно, условия низких процентных ставок отрицательно влияют на немецкие банки.
В целом, немецкий банковский сектор имеет репутацию низкой прибыльности. На этом графике мы видим прибыль к балансу банков: в конце 60-х годов уровень был низким (0,8) и быстро уменьшается (0,2-0,4 в 2000-х). Сильно падает при кризисе 2010 года.
Ситуация сильно различается по типам банков. Вся критика немецкой банковской системы старого типа связана с идеей, что акцент на рынках капитала приведет к повышению рентабельности. По иронии судьбы, маленькие банки-сберкассы имеют рентабельность выше, чем крупные, глобализованные немецкие банки и гораздо лучше сопротивлялись мировому кризису. То есть тут мы видим частные банки, из которых исключены региональные банки, имеющие связи с предприятиями, крупные банки типа Дойче банк, все они испытали серьёзный кризис в 2008 году.
В последние 10 лет часто говорят о проблемах Дойчебанка – это связано с проблемами финансирования немецкой экономики. Уже 20 лет говорят о необходимости развития крупных банков в Германии, но нужно не забывать о культурном элементе. Не будет карикатурой сказать, что сильнее всего разрыв пузырей затронул крупные немецкие банки. С точки зрения макроэкономической, крупный экспортёр-Германия – много инвестирует за границей, большие поток инвестиций являются компенсацией профицита торгового баланса. Но рентабельность инвестиций за границей катастрофическая. Стоимость активов Германии за границей резко падает при разрыве каждого спекулятивного пузыря.
США находятся в противоположном положении: у них дефицит платёжного баланса, но их инвестиции за границей оказываются рентабельными, рентабельность инвестиций компенсирует торговый дефицит.
В случае Германии существует настоящая проблема, связанная с компетенциями глобализованных крупных банков. Как если бы вначале решили, что нужно их развивать в Германии, не зная, зачем. Речь не шла о финансировании инвестпроектов в Германии, но о выходе на мировой уровень – об инвестициях в спекулятивные пузыри. Заботились о рентабельности, много говорили, что зависимость немецких банков от процентных доходов ограничивает их рентабельность. Откуда и возникла идея развивать крупные глобализованные банки, которые участвуют в глобальном банке эмиссии финансовых инструментов. Для Дойче это плохо закончилось, в результате американского спекулятивного пузыря. Ошибки Дойче были связаны с общей стратегией немецкого банковского сектора.
Затраты были ограничены, но шло более ярко выраженное падение доходов банков. Так что сегодня немецкая банковская модель оказалась в более глубоком кризисе, чем тогда, когда его хотели спасать с помощью этой модели.
Есть проблема процентных доходов немецких банков, испытала существенное падение с конца 2000-х годов при общем снижении процентных ставок в Европе. Это проблема не только Марио Драги и ЕЦБ – это все европейские снижения процентных ставок, создающие проблемы для центральных стран и периферии. Вся эта тенденция создаёт угрозу для рентабельности немецких банков последние 30 лет. Вы видите проценты и комиссионные – есть стабилизация комиссий, но на низком уровне.
Тематика переходного периода немецкой банковской модели сталкивается с проблемой управления крупными банками. В результате Германия практически отказалась от сильной стороны своей банковской системы, которая непосредственно была связана с промышленным сектором, а рентабельность нисколько не повысилась. Удивительно, что сегодня такие речи в Германии продолжаются. Я использовал для этой презентации графики человека, который говорит прямо противоположное мне, он был бы очень опечален этой презентацией. Существует масса аналитических исследований, утверждающих, как именно должна модернизироваться немецкая банковская система. Есть и элементы здравого смысла, в управлении затратами. В германии огромная банковская сеть, это создаёт проблему затрат в условиях низких процентных ставок. Всё же наблюдается эффективность по снижению затрат на персонал в банках. Здесь речь идёт не о проблеме управления, а о рентабельности банковской системы. Опять-таки, интересно, что в мировых условиях, негативных для банковской системы, лучше всего с ней справляются мелкие банки. Они были в центре развития немецкого капитализма после войны. Структура корпоративного управления особенная в промышленных предприятиях, акционеры играют ограниченную роль. Банки имеют неофициальную роль в управлении, существует особая структура корпоративного управления с двумя разными органами, которая функционирует не так, как совет директоров во Франции – с одной стороны, есть Наблюдательный совет, и равновесие обеспечивается по-другому, чем в странах, где есть двойная структура. Эта структура и особые отношения с местными банками в долгосрочной перспективе – именно за их счёт шло промышленное развитие, позволяющее малым и средним предприятиям достижение отличного уровня технологического развития в секторах, которые не обеспечивали немедленную рентабельность. Даже с наилучшими намерениями крупные банки плохо приспособлены к промышленному развитию, финансированию в децентрализованной стране.
Ришар Клеман
Я нахожу очень интересным сохранение рентабельности сберкасс. По-моему, это указание на то, что может позволить выйти из текущего кризиса. То, что привело к стандартизации – это чрезмерная финансиаризация банковской системы. Диалектика о полезности спекулянтов основывается на лжи относительно моделей – это арбитраж того, чем якобы являются рынки. Модель основывается на том, что рынок функционирует как рынок сырья или овощей по утрам в субботу. Перспективы войны в Иране – ожидается меньше нефти, цены растут, спрос уменьшается. Когда идёт дождь – меньше помидоров и они стоят дороже.
Финансовые рынки работают ровно наоборот. Актив, который растёт, все хотят покупать. Что приводит к стандартизации анализа. Это выражается в меньшей сопротивляемости банков кризису. Стабильность рентабельности сберкасс указывает на то, что ремесло традиционного банкира в конечном итоге не так глупо с точки зрения рентабельности.
Буржо
На 100% согласен. Особенно в том, что ты говоришь о структуре рынков и цен. Всё это концентрируется на идее ликвидности – они путают ликвидность и ценность. Это мы видим обычно в спекулятивных пузырях на рынке недвижимости. Цены растут, с ростом производства жилья. В Париже ситуация другая – высокий рост цен на недвижимость при низких процентных ставках, но крупные спекулятивные пузыри, которые развиваются быстро, как в США, Испании, Ирландии – ряд аналитиков по недвижимости видели эту проблему за счёт показателей производства жилья. И это приводит нас к вопросу о рисках, надёжность инвестиций путали с её ликвидностью. В то время как ликвидность может быть уничтожена за день биржевой паники. Это вся концепция ценности глубоко ошибочна. Это привело к человеческим построениям, которые неэффективны. Хуже всего то, что смешение понятий риска и ликвидности находится в центра понятия ценности. Часто мы видим чиновников высшего уровня, которые хотят перейти работать в банк, надеясь на блестящую карьеру. Мне кажется, что в течение последних 10 лет эти убеждения умерли, но вся эта банковская машина продолжает по инерции идти в том же направлении. При приверженности к низким банковским ставкам и программам ЦБ по вливаниям воссоздаются спекулятивные пузыри, уже без эйфории.
