Этот видео входит в серию выступлений с LIV сессии российско-французского семинара “Финансирование восстановления экономического роста в России и Европе“.
Стенограмма выступления
Попробую преемственность с предыдущим докладом устроить. Начну с инфляции. Есть ещё одна сторона инфляции, очень сложная для оценки. Между товарами и деньгами всегда кроме количества, ещё есть качество. Когда у нас пропал французский сыр Рокфор, я в магазине нашёл армянский сыр «Рокфорти». Оказалось, что это что-то вроде брынзы, куда что-то зеленоватое впрыснули. Потому я покупал бразильскую Горгонзолу – это нечто более приличное, чем армянский Рокфорти. Но до итальянской, конечно, не дотягивает.
Другой случай. Я пришёл в магазин – там лежали два набора гаечных ключей. Российский и китайский. Китайский – гораздо дешевле. Взял китайский, отвёз на дачу. Оказалось, что ключом можно отвернуть две гайки, а потом он ломается. Но мотив экономии в период жёсткой денежной политики достаточно существенен. У нас замещение более низким качеством идёт не только по товарам для населения, но и производственное потребление этому подвержено. Что снижает эффективность производства и соответственно, подрывает возможности того самого роста, которого так хочет В.В. Ивантер и А.А. Широв.
Однако, оценивать качество – достаточно информационно сложно. Разными косвенными вещами я покажу что качество российской банковской системы катастрофически падает.
10 дней назад я собирался делать совсем другой доклад – пройтись по функциональным характеристикам банковской системы. Как они растут. Но понял, что я просто повторю свой предыдущий доклад. С точки зрения стандартных показателей ничего толком не происходит. Поэтому я решил перейти на личности и посмотреть на конкретные банки, которые формируют эти показатели.
Тут стало достаточно грустно. Все 550 банков (у нас количество быстро меняется) – про всех не расскажу. А вот доля 40 крупнейших банков и 10 крупнейших банков.
Вот капитал по Базелю-3. 83% от капитала всей системы – у 40 крупнейших банков. И 78% – у 10.
88% активов у 40 крупнейших банков. 85% ликвидных активов. В районе 85% по всем показателям. Но в то же время, 97% кредитов ЦБ у 40 банков. Подавляющую долю в этом составляют не Сбербанк с ВТБ, как можно было бы подумать, а банки «Открытие», «БИН» и «Промсвязь», которые находятся под санацией ЦБ.
Доля средств и кредитов юрлиц также выше 90% у 40 банков. Доля средств населения – 88,5%.
То есть, если пробежаться по 40 крупнейшим банкам, мы примерно поймём главные события, которые происходят в банковской системе.
<!– Приносим извинения. Обсуждение конкретных банков убрано по профессиональным соображениям –>
Мне понравилась вчерашняя метафора про кастрированных котов. Но у нас – кастрируют одних, а жиреют другие. А в результате не могут и те, и те. Одни кастрированы, а другие разжирели.
Наша система банковская очень похожа на систему континуального голосования. Причём – очень сложного. Многоэтапного, часто косвенного. Сначала мы своими деньгами голосуем за финансовых агентов, типа, выборщики. Которые голосуют своими инвестициями. И в принципе, какие решения принимаются в деньгах – от этого зависит, какая у нас будет экономика. Забегая вперёд: Маэль будет говорить про криптовалюты – почему считаю, что это не деньги. Они могут быть финансовым активом. Но они не деньги. У нас нигде цены не определяются в биткоине. У нас есть долларовые цены, есть рублёвые, есть в евро. Но безусловно, биткоин – финансовый актив.
Веркей Ж.
У меня три вопроса.
Все вопросы связаны с понятием риска. Что на меня произвело огромное впечатление – огромность риска в связи с кредитами. Мне кажется, что среди банков, которые испытывают трудности, есть большое количество таких, которые испытывают трудности из-за безнадёжных кредитов. Какова сумма таких рисков по физлицам?
Говтвань О.Дж.
Во-первых, абсолютную цифру по рискам я не приводил. 35%, 60% – это доля банков в резервах как таковых.
Веркей Ж.
Второй вопрос. Финансовые учреждения, которые не банки. Внешэкономбанк, который недавно испытывал трудности. У него есть интерес среди этих банков. Как оценить его роль и вклад в стабилизацию или дестабилизацию банковской системы?
Говтвань О.Дж.
Почему его здесь нет. ВЭБ – очень интересная структура. История тянется с СССР, когда он финансировал внешнюю торговлю. В 1991 или 1992 его обанкротили и отозвали лицензию. В начале 2000-х ВЭБ собрался получать новую лицензию. Но не успел. В начале 2007 года спецзаконом его назначили Банком Развития. Там было прописано, что ему не надо получать банковскую лицензию, всеми правами банка он располагает. ВЭБ живёт не по банковскому закону.
Трудности он по-прежнему испытывает.
Сапир Ж.
Хочу сказать, что доклад Олега совершенно замечательный. Он подтвердил гипотезу, выдвинутую Татьяной Сперанской в 2010 в своей диссертации. В Диссертации Татьяна написала, что банковская система России 2010 г. напоминала банковскую систему России до революции – 1913 года. Необычная концентрация банковских учреждений на очень ограниченном количестве видов деятельности. Тесная связь государства с десятью крупнейшими банковскими учреждениями и политическими структурами. А вокруг – большое количество мелких учреждений, скорее, кооперативов. Может, вид у них был немного другой, сельскохозяйственный. Поскольку я не верю в особую гениальность народа и поскольку я не верю, что может появиться какая-то сила, которая может заставить Россию всё время повторять одну и ту же систему, я хочу спросить Олега: чем можно объяснить это сходство с 1913-м годом? Происходит ли это от того, что накопления сильно сконцентрированы? В 1913 году эти накопления шли от земельной ренты, от экспорта и т.д.
Говтвань О.Дж.
Никогда не пытался сравнивать с 1913 годом. В России до 1992 года никогда не пытались создать двухуровневую банковскую систему. Хотя наш ЦБ и пытается тянуть свою историю от Екатерины. Но в дореволюционной России не было ЦБ как такового. Возможно, это связано с политической системой. Может быть, нынешние преобразования начались с попытки установить контроль. При этом наличие монополии. У нас сейчас СБ – практически независим от денежной политики. Если я собираю 40% всех депозитов, грубо говоря, создаю кредиты – они всё равно ко мне вернутся депозитами. Поэтому все классические инструменты денежной политики ЦБ – рыночные – бьют мимо Сбербанка.
Мы разрешаем СБ быть универсальным банком. Caisse d’Epargnes во Франции практически не работает с активами. Caisee des Depos et Consignations – тоже. У СБ должна быть особая роль на рынке. Наверное, наша текущая система – результат сильной вертикали власти и монополизма.
