23 декабря 2020 года ведущий научный сотрудник ИНП РАН Юнь В.О. выступил с докладом на Четвертом Российском экономическом конгрессе (конференция Методология, история экономической мысли и экономическая история, сессия Новые явления и предрассудки теории).
Тезисы
В предисловии М. Перлмана к книге И.А. Шумпетера «История экономического анализа» упоминаются три различных подхода к выбору экономической парадигмы: «…центральная роль редкости, центральная роль неопределенности и центральная роль основных моральных императивов» Шумпетер (2004), с.17. Приняв эту классификацию, можно заметить, что на протяжении всей истории экономической науки в ней господствовала парадигма редкости. Это было вполне обоснованно, поскольку почти все это время человечество боролось с нехваткой ресурсов, ставящей под вопрос его выживание. По тем же причинам кажется естественным существование парадигмы моральных императивов, предлагающей методологию решения этой задачи. Ее положения нацелены на справедливое, по мнению авторов работ, которые мы пока называем утопиями, распределение ресурсов существования и развития. В этом смысле она является разновидностью парадигмы редкости.
Если ресурсы редки, естественно стараться использовать их наилучшим образом с точки зрения достижения поставленных целей. Это очевидное соображение позволило постулировать презумпцию рациональности экономической деятельности. Принятый постулат оказался чрезвычайно полезен как для формирования методического аппарата исследования хозяйства, так и в целом для становления экономики как науки, поскольку позволил признать детерминированность экономического поведения, подчиненность его объективным законам. Вектор развития экономической дисциплины оказался надолго задан пониманием категории рациональности. Последняя испытала длинную череду уточнений от признания своего существования «по умолчанию» классиками до «экономического империализма» У. Беккера и условной рациональности «как если бы» М. Фридмена. На ее содержание оказали влияние такие гипотезы как утилитаризм Бентама, предельная полезность маржиналистов, неаддитивность рациональных результатов Кейнса, совершенное предвидение Хикса, условные блага Эрроу и Дебре, ожидаемая полезность Неймана-Моргенштерна, спонтанный порядок Хаека, ограниченная рациональность Саймона, иррациональное начало Акерлофа, теория перспектив Канемана и др. Мэйнстрим экономической науки формировался в диалоге с этими гипотезами. Начиная с ХХ века, обоснованность презумпции рациональности подвергалась острой критике. Но несмотря на это, преподавание экономики до сих пор базируется на предположении, что хозяйствующие субъекты ведут себя рационально.
Став по выражению Вернадского геологической силой, человечество сумело с помощью технических революций переориентировать ресурсы Земли в сторону удовлетворения своих текущих потребностей и сделать парадигму редкости менее актуальной. Время парадигмы моральных императивов еще не настало. В то же время, нельзя не заметить, что рост и усложнение экономики делают ее развитие все более вариативным и увеличивают неопределенность выбора каждого следующего шага. Более глубокое понимание рисков хозяйственной деятельности и желание их снять заставляет заглядывать все дальше в будущее, чтобы понять, какие действия целесообразны в настоящем. Для поведения экономических субъектов типичной стала реакция не на события, а на прогнозы событий. Опора при принятии решений на аргументы, касающиеся ситуаций, которые могут возникнуть, а могут – и нет, делает вероятностную составляющую социально-экономических процессов все более очевидной. Неопределенность становится одним из основных факторов мирового развития, мотивирующим экономическое поведение, двигающим капиталы, определяющим межгосударственные отношения. Все это подсказывает, в каком направлении будет развиваться экономическая теория.
Опора экономических исследований на презумпцию рациональности оправдана в предположении, что производственные цели известны и меняются предсказуемо. В простом хозяйстве с ограниченным горизонтом возможностей с этим предположением можно мириться. При сведении действий в основном к рутинным, можно пренебречь влиянием прогнозируемых последствий принимаемых решений на сами решения. Но возможные события уже стали активным оператором реальности. Эта связь масштабно институционализирована, то есть участвует в процессе принятия решений на постоянной основе. На самом большом мировом рынке – нефтяном – биржевые котировки воображаемых контрактов определяют цену реального ресурса, а не наоборот. Производственные цели, испытывая рекурсивную зависимость от событий с меняющейся вероятностью, дробятся, и сами становятся непостоянными. Большинство из них носит промежуточный характер и не связано с максимизацией полезности или прибыли. Адекватная оценка ситуации и правильный прогноз становятся основной частью хозяйственной деятельности, которой поэтому перестает быть свойственна презумпция рациональности в прежнем смысле.
По классификации Перлмана экономические парадигмы отличаются содержанием основной проблемы, решаемой хозяйственной деятельностью. Свойство последней, которым она обладает по праву презумпции, как видно на примере парадигмы редкости, противодействует обострению титульной проблемы. Сохраняя эту своеобразную дихотомию, современной экономической деятельности при переходе к парадигме неопределенности следовало бы присвоить презумпцию упорядоченности. Это тем более оправдано, что целевое упорядочение действительно является атрибутом хозяйственной жизни с момента ее возникновения. Каждый человек и любое объединение людей имеет желаемый образ будущего и стремится изменить окружающий мир и свое положение в нем так, чтобы действительность соответствовала этому образу. Экономика представляет собой механизм, посредством которого несколько последних тысячелетий реализуется это стремление. Именно экономика организует циклично ведущуюся работу, создающую и поддерживающую вокруг человека упорядоченный микромир. Экономика ограждает его многослойными границами и средствами защиты: жильем, одеждой, устойчивыми источниками питания, коммунальными услугами – всем тем, что мешает самопроизвольным энтропийным процессам выровнять характеристики среды. Поскольку индивидуальные микромиры пересекаются, этот же механизм создает правила общежития – институты, позволяющие противостоять энтропии более эффективно. Рассматриваемая как единое целое, экономика представляет собой способ коллективного противодействия энтропии путем создания конвенциональной упорядоченности.
Целевая упорядоченность проходит важную стадию формирования в виде намерений и планов в сознании людей. Воплощаемыми в жизнь становится не все генерируемые в мысленных экспериментах варианты, а только те из них, которые прошли тест на возможность и целесообразность материализации. Закономерности связи реального и виртуального мира еще почти не исследованы. Микроэкономика, психофизиология принятия решений и макроэкономика до сих пор существуют как отдельные дисциплины. В XIX и XX веках сделаны научные открытия, которые дают надежду на их синтез. Второй закон термодинамики позволил связать события микро- и макромира. Создатели квантовой физики предложили новую картину устройства материи, открыв вероятностный характер состояния элементарных частиц, образующих все ее формы. Через несколько десятилетий Илья Пригожин объяснил механизм возникновения упорядоченности и ее ценность. По мере осознания перехода к новой экономической парадигме весьма ожидаемо включение аналитических и прогностических возможностей, созданных этими фундаментальными открытиями, в методологию экономической теории. В докладе отражена попытка начать эту работу. В нем анализируются общие с остальным миром закономерности формирования упорядоченности в экономике, в том числе на виртуальной стадии хозяйственной деятельности. Главным результатом является демонстрация эвристического потенциала фундаментальных естественных законов в экономических исследованиях. К конкретным исследовательским результатам относится обоснование стробоскопичности индивидуальных предпочтений в результате интерференции потребностей.
Список литературы
Шумпетер И.А. (2004). История экономического анализа. СПб: ВШЭ.
